Глеб Благовещенский - Аттила
«Врассказах современников образ Аттилы преломляется через окруженные легендами собирательные и эпические портреты вождей кочевников. В личных впечатлениях Приска Панийского – образованного грека, общавшегося с Аттилой, проступают черты знаменитого Модэ шаньюя, гуннского же вождя, отделенного от Аттилы более чем полутысячелетним периодом, а также легендарного Огуэ кагана из гуннско-уйгурских сказаний. С другой стороны, Аттила был прототипом для короля Этцеля из „Песни о нибелунгах“ и короля Атли из скандинавских саг.
Представление о так называемой „исторической миссии“ Аттилы как разрушителя Римской империи возникло еще в Средние века. Христианская церковь поспешила объявить его „бичом Божьим“. Описания походов гуннских орд из Прикаспийских степей в Восточную Европу наполнены сообщениями о разорениях и грабежах, варварском, бессмысленном разрушении городов, уничтожении материальных и духовных ценностей. Рассуждения об исторической роли гуннов, может быть, в большей степени, чем другие варвары, содействовавших уничтожению античной цивилизации и падению рабовладельческого Рима, фигурируют иногда и в сочинениях более поздних историков гуннского мира. Подобная точка зрения в свое время нашла своего сторонника и в лице советского востоковеда А. Н. Бернштама, автора „Очерка истории гуннов “ (Л., 1950). Позднее автор признал ошибочной свою оценку гуннов как исторически прогрессивной силы.
Но, несмотря на то что историческая наука в общем уже довольно давно и достаточно прочно утвердилась во мнении, что кочевнические грабители, в их числе и гуннские орды, были скорее паразитами на теле ослабленного античного мира, чем носителями „исторической миссии“ его уничтожения (эту миссию выполняли совсем другие, по преимуществу внутренние силы, обусловившие распад рабовладельческих отношений), все же еще и теперь нередки голоса, старающиеся закрепить за Аттилой славу великого полководца и выдающегося государственного деятеля. Против этих тенденций выступает историк и археолог О. Менхен-Гельфен в статье „Аттила – вождь грабителей (лестарх) или государственный деятель с высокими целями?“. Он возражает, в частности, против концепции Г. Вирта, согласно которой Аттила хотел обратить Гуннское царство в рационально построенный политический и хозяйственный организм, для поддержания коего он всячески стремился использовать способности и знания захваченных им римских провинциалов. Стремился он якобы и к регулярной торговле с империей, ради чего гунны готовы были воевать с Римом, когда последний противился развитию этих торговых связей. В действительности же, как показывает Менхен-Гельфен, торговля эта сводилась для гуннов преимущественно к приобретению предметов роскоши. Менхен-Гельфен опровергает Вирта и других историков, видящих в „логадах“ Аттилы государственный аппарат, посредством которого осуществлялось управление царством. Он показывает, что в числе логадов, разнообразной по составу группы „лучшихлюдей“, были и приближенные к гуннскому двору греческие риторы и философы, равно как и вообще люди, лишенные военного или административного авторитета. Он указывает еще и на то, что в сообщениях Приска Панийского о стремлении Аттилы вернуть на места их прежних поселений укрывшихся в пределах империи беглецов (phygades) имеется в виду не перебежавшее к римлянам сельское население завоеванных гуннами областей, а представители гуннских же племен, искавших на территории империи защиты от притеснений и преследований со стороны „царских гуннов“. Так что сами же гунны, и при этом нередко именно гуннские аристократы, видели в Аттиле не столько объединителя и организатора племен, устроителя государства, сколько притеснителя, безжалостного убийцу своих возможных соперников из числа соплеменников, грабителя и разорителя подчиненных и соседних гуннам народов».
Обратите внимание на все те же противоречия: автор изничижает Аттилу, но в то же самое время прибегает к ссылке на Менхен-Гельфена и упоминает о... «приближенных к гуннскому двору греческих риторах и философах»! Не странно ли, что «грабитель и разоритель», «безжалостный убийца», дикий и невежественный Аттила способен почему-то оценить изыски риторики и философии? Да и вообще, разве можно представить себе реальность образования державы, подобной Гуннскому царству при Аттиле, человеком, руководствующимся лишь низменными инстинктами?
Лев Николаевич Гумилев, пожалуй, первым наиболее ярко показал искусственность бытовавших исторических теорий и проанализировал роль Аттилы в свете созданного им учения об этногенезе.[3] По его версии, Аттила – «талантливый герой», сумевший отдалить неминуемую гибель своего народа на целых двадцать лет. В наши дни подавляющее большинство специалистов в мире разделяет это мнение.
Практически все изыскания современных антропологов говорят о том, что гунны отнюдь не являлись убогим и бесовским сборищем. Черты их лиц не были уродливы, красивых людей среди них было не меньше, чем в любом другом народе. И это были далеко не дикари! Они умело выращивали сельскохозяйственные культуры, возводили надежные и примечательные строения. Более того, гуннам были знакомы металлы – среди их кухонной утвари особого упоминания заслуживают колоссальных размеров металлические котлы с ручками, своей формой напоминающие вазы. Они достигали чуть ли не метра в высоту и весили 16—18 кг! Сегодня эти котлы обнаружены во многих местах Европы и даже в России, на Волге; один котел нашелся в Алтайских горах, в 250 км от границы с Монголией. Специалисты литейного дела установили, что гунны наверняка располагали особыми печами, позволявшими создавать температуру до... 1000° C! Именно такая температура необходима для плавки меди. Хороши дикари, однако!
Уместно здесь же упомянуть и об изготовлявшейся гуннами затейливой конской упряжи, а также и о декорированных седлах. Добавим, что для гуннов кони были вообще особенными существами. Качество их ухода за этими благородными животными говорит само за себя. Уникальная порода, выведенная гуннами, превосходила знаменитых римских скакунов.
Как утверждает Отто Менхен-Гельфен:
«...единственным автором, давшим хорошее описание гуннских коней, является Вегеций. Долгое время он жалуется во введении своей второй книги „Multomedicina“ на постепенное ухудшение ветеринарной медицины. Конные доктора так плохо оплачиваются, что никто более не посвящает себя надлежащей ветеринарной медицине. В этом, однако, следуя примеру гуннов и других варваров, люди большей частью вообще перестали консультироваться у ветеринаров. Они оставляют коней на пастбищах на круглый год и никогда не ухаживают за ними, не зная, что тем самым они наносят неисчислимый ущерб себе.
