Жан-Франсуа Солнон - Венценосные супруги. Между любовью и властью. Тайны великих союзов
Сразу было понятно, что Велисарий — герой. Его эффектная наружность подтверждала мнение, распространенное в те времена: внешняя красота отражает моральные качества человека. Вежливого, простого в общении, энергичного, преданного, во всем умеренного, всегда великодушного, смелого Велисария (если верить Прокопию, служившему у него секретарем) природа, казалось, наделила всеми возможными добродетелями. Где только не воевал этот знаменитый стратег. Он не раз выходил победителем, а в бою старался беречь солдат. Те его обожали. Юстиниан ценил Велисария по заслугам: щедро платил ему, жаловал самые высокие имперские награды, а за победу над вандалами в Африке удостоил триумфа на константинопольском ипподроме — эту честь долгое время никому в империи не даровали.
Богатый и влиятельный Велисарий, возможно, испытывал искушение стать первым человеком в империи при помощи семи тысяч всадников, содержавшихся за государственный счет. У него хватило бы сил провести переворот и отнять у императора трон. Велисарий мог бы с легкостью поставить свою огромную популярность на службу своим же амбициям и пойти против Юстиниана, который никогда не бывал на полях сражений и не умел толком командовать армией. Но несмотря на такие козыри, полководец ничего не предпринимал. Велисария связывала присяга на верность, принесенная басилевсу, к тому же он плохо разбирался в политике. Полководец руководил войсками и управлял захваченными территориями, и могущества у этого человека было больше, чем у многих царей. И, когда Велисарию, завоевавшему Италию, побежденные готы предложили корону, он отказался и тут же заявил: он верно служит Юстиниану и доказал это во время восстания «Ника».
И такая верность не нравилась Феодоре. Слишком уж баловала судьба этого полководца, слишком часто он одерживал победу! Слишком много у него богатств: вот бы присоединить их к казне! Слишком уж любил его император! Феодора приписывала Велисарию ту же жажду верховной власти, что снедала ее саму. Столь влиятельный человек мог представлять собой только смертельную опасность! Верный слуга казался императрице соперником, который угрожал ее собственному возвышению при дворе Юстиниана. Феодора не допустила бы, чтобы кто-то встал между нею и мужем. Она задумала подвинуть Велисария.
В 542 г. в Константинополе разразилась эпидемия чумы. Юстиниан серьезно заболел. Все думали, что царские дни сочтены. Феодора перехватила управление делами и приготовилась принять верховную власть в случае кончины императора. По городу пополз слух: Велисарий и еще несколько полководцев объявили, что не признают ее преемницей Юстиниана и не выйдут из казарм. Этот жест неповиновения Феодора истолковала как свидетельство опасного заговора. Выказав подобное непочтение, Велисарий поступил по меньшей мере неосмотрительно. Впрочем, нет свидетельств, что за такими разговорами военных стояло что-то серьезное. Но, поскольку такие слова были направлены против августы, «а она как и сам император была почти равна богам», то их сочли кощунственными и мятежными. Своим развязным замечанием полководец совершил преступление против государства.
Феодора отстранила Велисария и его опрометчивых коллег от занимаемых должностей и велела провести расследование. Она занялась этим делом в одиночку, отправив Юстиниана за город, где он медленно поправлялся. Феодора не обошла обычные в таких случаях процедуры. Имущество «виновного» было конфисковано, его лишили всех полномочий и отняли право иметь личную гвардию. Великий человек стал никем. Как пишет Прокопий, Велисарий ходил по городу «как простой человек, почти в одиночестве, вечно погруженный в думы, угрюмый и страшащийся коварной смерти».
Неужели Велисарий подвергся столь жестокому наказанию только из-за нескольких необдуманных слов? Феодора давно хотела избавиться от влиятельного полководца, но у нее не было повода. Но если верить Прокопию, была еще одна причина, подтолкнувшая императрицу к подобным действиям. У Велисария была жена по имени Антонина, и он очень любил ее. Но она изменяла ему с неким Феодосием. Обманутому мужу сообщили об этом, тот взял в плен юношу и заключил в далекую, никому не известную тюрьму. Но Феодора крепко дружила с Антониной и ради подруги разыскала и освободила пленника. Красавца Феодосия привезли во дворец, и императрица велела позвать Антонину.
«О, дражайшая патрицианка, — сказала Феодора, — вчера в мои руки попала жемчужина, подобно которой никто никогда не видел. Если же ты желаешь, я не откажу тебе в этом зрелище и дам тебе ею полюбоваться».
При виде любовника «Счастье до такой степени переполнило Антонину, что вначале она замерла, открыв рот. Затем она призналась, что та [Феодора] оказала ей огромную милость и принялась называть ее своей спасительницей, благодетельницей и истинной владычицей».
Феодора победила. Она решила простить Велисарию его мятежные речи, но не из справедливости, а ради своей подруги Антонины. Императрица велела полководцу, который несмотря ни на что очень любил жену, возобновить супружескую жизнь.
Была у царицы еще одна причина радоваться. Юстиниан болел и потому не мог вмешаться в интригу. И Феодора решила поквитаться с опрометчивым генералом. Она снова, в интересах своей верной Антонины, помирила ее с мужем. Так она вернула Велисария жене и заставила могучего военачальника не просто стать уступчивее, а вдобавок чувствовать благодарность за то, что его простили.
Жажда власти горела в Феодоре на протяжении всей ее долгой жизни. Не обладая верховными полномочиями, она добивалась своего интригами — например, подстроив опалу Иоанну Каппадокийскому, а затем Велисарию. Оба они представляли угрозу для императрицы: уменьшали ее влияние на Юстиниана и побуждали довольствоваться чисто представительской ролью. Феодора боялась, что они слишком сблизятся с императором. Например, в военачальнике Германе, приходившемся родней басилевсу, она разглядела возможного преемника и поспешила избавиться от него. Ничто не должно было мешать ее участию в государственных делах или стоять между ней и Юстинианом.
Некоторых своих врагов Феодора покарала очень сурово. Говорят, что она устроила во дворце «тайные комнаты», и объекты ее ненависти, если не умирали, могли гнить там годами, позабытые всеми.
Одних Феодора губила, а других, своих фаворитов, возвышала: например, менялу Петра Варсима (он стал кем-то вроде министра финансов, должность его называлась «глава сокровищниц») или полководца Нарсеса, армянина по происхождению, воевавшего в Александрии и Италии. Желая поставить на все имперские должности верных людей, Феодора советовала выбирать на епископские посты тех церковнослужителей, что были ей преданы. Хотя по ее мнению, религиозные дела не составляли прерогативу басилевса, несмотря на то что он считался «наместником Бога на земле».
