Виктор Фомин - Семь бед (рассказы)
В последующие два часа мы не нашли никаких посторонних следов, и я был уверен, что на последних, труднодоступных для нарушителей километрах все будет чисто. Когда мы залезли по редколесью на макушку довольно высокой сопки, Леха что-то неопределенно хрюкнул, глядя поверх моей головы. Я посмотрел в ту сторону, оглядел хребет водораздела, распадок, но ничего не увидел.
- Где? - спросил я шепотом.
- Может, я глючу, - пробурчал Леха, почесывая затылок, - но вроде там что-то летит...
Затем поднял автомат и прицелился. Я зашел ему за спину и посмотрел вдоль автоматного ствола. Действительно, вниз, вдоль склона сопки, над самыми кронами деревьев, от линии границы медленно летел какой-то небольшой темный предмет. Именно летел, без звука мотора, подгоняемый слабым ветерком. Я тут же вызвал заставу и кодом попросил начальника. Тот ответил довольно быстро, после чего я замаялся иносказательно объяснять ему, что же мы видим. Пока я бекал и мекал в станцию, Леха рассмотрел НЛО в бинокль и сказал, что это надувной шар с подвешенной корзиной. Я выпялил глаза, прервал свою пламенную речь и схватил бинокль сам. Действительно, шар-зонд, наподобие метеорологических. Объяснять стало проще (помог пример Винни-Пуха), и начальник меня понял. Затем, посоветовавшись с замом и старшиной, выдал приказ: по возможности свалить. Свалить проблемы не было, хоть и не хотелось стрелять вблизи границы. Мы с Лехой быстренько перебрались чуть ближе, приложились и всадили в начавший неспеша подниматься шар по пятерке пуль. Тот стал медленно опускаться, но при этом уходил в закрытую для нашего обзора падь, видимо, скатываясь по волнам более холодного воздуха.
Мы прикинули примерное место падения и осторожно, но быстро, пошли туда. Все происходящее мне перестало нравиться. Во-первых, все мы были воспитаны в строгих правилах не шуметь вблизи "линейки". Во-вторых, граница делала в этом месте крутой поворот нам навстречу, и этот проклятущий шар, сваливаясь в падь, не столько отдалялся, сколько приближался к ней. Забравшись на очередной склон, я глянул вниз, не заметил ничего подозрительного, пропустил Леху вперед и начал спускаться сам. На середине спуска мы увидели валявшийся внизу на открытом месте зонд. Присели в орешнике, коротко посовещались, прикидывая, как будем подбираться. Уж очень не нравилось, что валяется он на виду, как на футбольном поле. Лучше бы залетел в дебри - труднее искать, но не так опасно. Перспектива неважная: подойти со стороны границы незамеченными нельзя. Пришлось бы идти либо по лысому склону сопки, либо по распадку, оставляя за спиной границу и удобные для противника высотки с флангов. Так что решили мы рискнуть и пройти с тыла, по орешнику. Это, конечно, не защита от пуль, но хоть прятаться можно. Добравшись до последних густых кустов, я оставил Лешку прикрывать меня, отдал ему радиостанцию, а сам пошел к зонду.
Двигался я медленно и осторожно, часто останавливаясь у редких кустиков и просматривая подходы. Когда до зонда оставалось меньше ста метров, я, вздрогнув, остановился - из кустов напротив, со стороны границы, навстречу выскочили два солдата китайской погранстражи. От страха и волнения громко застучало сердце. Увидели мы друг друга почти одновременно и замерли - я у самого подножья сопки, под редкими ветками орешника, а они на открытом месте, в седловине, метрах в двухстах от меня. Сзади-сверху, с того места, где лежал Леха, послышался слабый звук осторожно передвинутого автоматного затвора, затем щелчок прицельной планки, означающий, что я нахожусь на линии его огня. Долгую минуту мы стояли не двигаясь, я лихорадочно соображал что делать, они, видимо, тоже. В конце концов я не придумал ничего умнее, как сделать шагов тридцать вперед и в сторону, полностью выходя из тени кустов на открытое место, освобождая тем самым Лехе сектор обстрела.
Китайцы чуть разошлись в стороны, один при этом слегка выдвинулся вперед. Автоматы у обоих в руках, на уровне груди, стволы смотрят на меня. Я же свой держал на ремне - стволом вверх, но это не важно. Если промахнутся я успею его перехватить, а если попадут с первого раза, то без разницы где мое оружие: хоть в руках, хоть в зубах. С такого расстояния неприцельно попасть трудно, хотя можно. Если их только двое, то Леха и один справится. Плохо, если за ними в кустах тоже прикрытие, да и стрелять не хочется - пули могут уйти на сопредельную сторону, а это - нарушение закона. Ладно, пора. Я выпустил ремень автомата, стиснул его ребристую "пистолетную" рукоятку и, подняв к лицу левую руку, заорал на всю падь, стараясь сдержать дрожь в голосе:
- Вы нарушили границу Союза Советских Социалистических Республик...
Вообще-то, я хотел закончить так: "... немедленно покиньте нашу территорию", а потом попытаться повторить тоже самое по-китайски, как требует инструкция, но на слове "Республик" оба китайских автомата, не поднимаясь, выплюнули в мою сторону порядочную порцию свинца и монолог превратился в диалог.
Дальше все произошло очень уж быстро, выученное тело опередило сознание. Раз: прыжок и перекат, автомат в руках, предохранитель, затвор, прицел - три пули, выдох, прицел - пять пуль, попал. Два: перекат, прицел пять пуль, выдох, по заваливающейся с колен второй фигуре еще пять пуль, есть! Три: перекат, свежий магазин в руке, удар по защелке, магазин на месте. Четыре: прячу в боковой карман штанов первый магазин с остатками патронов, ловлю в прицел кусты у границы, переводчик огня на стрельбу одиночными. Леха молчит, молодец, хватило выдержки не раскрыть себя. Отполз за кусты, укрылся полностью, стал искать глазами напарника. Он тоже тихонько изменил позицию, показался мне, кивнул успокаивающе. Потом осмотрелся сверху, показал мне недалеко от себя местечко понадежней и уставился в сторону границы, прикрывая.
Я по-за кустами пробрался подальше в тыл, затем прополз в указанное Лехой место. Полежали - тихо. Глянул на свои руки - не трясутся. Я услышал, как Леха вызывает заставу, продиктовал ему координаты, он их передал и кодом попросил срочно прибыть усиленную тревожную группу, так же кодом сообщил о перестрелке и о том, что мы пока живы и здоровы. Еще через пять минут я отважился сходить к подстреленным китайцам, хотя Лешка меня уговаривал лежать: "Все равно, если кто из них ранен, уже до смерти кровью истек, не ходи! Они же все время по трое ходят, вдруг под пули влезешь!" Но я решился - и в обход, чтоб не повторять ошибки и не влезть под Лешкин автомат, где ползком, где бегом, отправился к лежащим неподвижно телам. Все время смотрел сквозь ветки приближающихся кустов, где могла таиться быстрая смерть. От страха даже дыхание прерывалось. Добрался, быстро осмотрел. Похоже, обоих сразу наповал - в одном две пули, в другом три, все в корпус и навылет. Тела трогать не стал, так же в обход почти бегом вернулся на место, где мы и пролежали, почти не шевелясь, еще час до приезда тревожки.
