Александр Майсурян - Другой Ленин
Очевидно, подражая любимому герою, заинтересовался спортом и Ленин. Это было большой редкостью для революционеров тех лет: как правило, они относились к спорту пренебрежительно или равнодушно. Бывший большевик Николай Вольский писал: «О всяких физических упражнениях Ленин мог разговаривать только со мною. С кем другим? Для других компаньонов Ленина эта область была столь же неведома, далека, чужда, как вязание чулок или вышивание на пяльцах… Беседуя с Лениным, я понял, откуда у него такая крепко сложенная фигура, бросившаяся в глаза при первой с ним встрече. Он был настоящий спортсмен, с большим вкусом ко всей гамме спорта. Оказалось, что он умел хорошо грести, плавать, ездить на велосипеде, кататься на коньках, проделывать разные упражнения на трапеции и на кольцах, стрелять, охотиться и, как я мог убедиться, ловко играть на бильярде. Он мне поведал, что каждое утро, полуголый, он проделывает не менее 10 минут разные гимнастические упражнения, среди них на первом месте — разведение и вращение рук, приседание, сгибание корпуса с таким расчетом, чтобы, не сгибая ног, коснуться пола пальцами вытянутых рук».
«Эту систему упражнений, — пояснил Ленин, — я сам себе установил уже много лет. Не гимнастирую только, когда, работая ночью, чувствую себя утром усталым. В этом случае, как показал опыт, гимнастика не рассеивает усталость, а ее увеличивает».
Владимир Ильич говорил, что еще в Казани стал специально ходить в цирк, чтобы видеть атлетические номера. Но потом потерял к цирковым атлетам «всякое уважение», когда случайно узнал за кулисами цирка, что они пользуются легкими, пустыми гирями…
Можно сказать, что своей цели Ленин добился: если Рахметова в народе прозвали Никитушкой Ломовым, то Владимир Ильич в 1914 году в тюрьме получил от сокамерников почетную кличку Бычий Хлоп, то есть «крепкий мужик», «хлопец с бычьей шеей».
Один раз в 1904 году Ленин с Вольским разговорились о тяжелой атлетике. Вольский только что вышел из тюрьмы, где выдержал голодовку, и вид после этого имел осунувшийся и изможденный. Большевик Петр Красиков представил его Ленину так: «Смотрите, Ильич, на эту дохлую кошку. Можете ли вы поверить, что этот человек имел лошадиные мускулы и подбрасывал десятки пудов?»
«Конечно, — сразу оговаривается мемуарист, — я «не подбрасывал» и не мог «подбрасывать десятки пудов», таких Геркулесов в природе вообще нет, не было и не будет — это миф». Но Ленин заинтересовался и потом при случае спросил:
— Правда ли, что вы легко могли поднимать десять пудов?
— Нет, это очень, очень далеко от истины. Самое большое, что я двумя руками поднимал вверх на вытянутых руках было семь пудов двадцать фунтов (115 кг. — А.М.). Это вес, который могут поднять не все атлеты, подвизающиеся в цирках, но это, конечно, значительно меньше рекордов прославленных атлетов.
— Если, — заметил Ленин, — вы могли над головой поднять семь пудов двадцать фунтов, значит, могли бы поднять от земли наверное вдвое больше.
— Нет, это не так. Пробы поднятия от земли максимального для данного лица веса мне кажутся опасными. Так можно нажить грыжу… Один раз поднял от земли нанемного девять пудов, и это было столь тяжело, что больше за такой номер не брался.
Ленин недоверчиво возразил:
— Здесь какой-то физический или физиологический абсурд! Не пойму, как же так — поднимали над головой семь пудов, а девять пудов еле подняли с земли?
Вольский стал доказывать Ленину, что тот заблуждается и «здравый смысл» здесь не работает. (Теперь, с учетом современных знаний о тяжелой атлетике, можно добавить, что в этом споре прав был как раз Ленин.) Владимира Ильича так увлекла тема разговора, что он попросил Вольского показать классические упражнения со штангой. Правда, настоящей штанги под рукой не оказалось, но Ильича это ничуть не смутило — взамен он принес половую щетку. Вольский взял ее в руки и принялся объяснять:
— Вот смотрите, Владимир Ильич, номер первый. Вы берете штангу двумя руками, вот так, быстро подымаете ее на грудь и от плеча, толчком рук, ног, спины, усилиями всего тела, вскидываете наверх, держа ее там на вытянутых руках. Вот так. Этот номер называется толканием двумя руками.
«Взяв половую щетку из моих рук, Ленин мастерски повторил, «скопировал» упражнение.
— Второй номер. На этот раз штанга не толкается от груди, а без всяких толчков медленно подымается, так сказать выжимается. Поэтому это упражнение называется выжиманием и оно много тяжелее первого. При нем крайне напрягаются бицепсы, трицепсы, мускулы плечевые и груди. Для облегчения можно корпус откинуть немного назад. Ноги должны быть раздвинуты для придания себе большей опоры. Если же приставить их одна к другой, встать, как говорят русские атлеты, в «солдатскую стойку», упражнение делается еще более тяжелым.
Ленин и это упражнение в солдатской стойке и без нее проделал снова мастерски.
— Наконец, третье основное упражнение — выбрасывание. Штанга берется на этот раз одной рукой и должна быть быстро поднята вверх и там удержана. Ничего не выйдет, если пробовать взметывать ее вот так на вытянутой руке. Тут требуется следующий трюк…
Два раза «трюк» не удавался Ленину, в третий он сымитировал его превосходно». Атлетические упражнения Ленина с половой щеткой случайно увидела его теща Елизавета Васильевна. Это зрелище вызвало у нее бурный приступ смеха. «Держа платок у рта, она тряслась от хохота». Заметив ее, Ленин строго воскликнул:
— Елизавета Васильевна, не мешайте нам, мы занимаемся очень важными делами!
Весьма характерно для Ленина, что он ничуть не боялся показаться смешным, всерьез упражняясь с половой щеткой. Он вообще никогда не боялся выглядеть смешным. А в позднейшем (70-х годов) фольклоре эта история, видимо, отразилась в следующем анекдоте: «Любил Владимир Ильич спортом заниматься. Особенно штангу уважал, хотя поднять не мог…»
«Это уже замашки Чухломы». Когда Ленин жил в Швейцарии, он часто отправлялся на прогулку в горы — как он выражался, «размять старые кости». Любил быструю ходьбу на природе. «Как приятно, — замечал он, — иногда бывает отряхнуть прах от ног своих и бежать в горы от бесконечных дел и дрязг женевских». Ленин не считал такое времяпрепровождение простым развлечением, бесполезной тратой времени. Он советовал товарищам:
— Поверьте, что ваша работа будет гораздо продуктивней, если вы час-два побродите в лесу, чем если будете сидеть в душной комнате, беспощадно тереть лоб и глушить папиросу за папиросой…
«Ходить по горам страшно любил Ильич, — писала Крупская. — Высоты не боялся — в горах ходил «по самому краю».
