Евфросиния Керсновская - Сколько стоит человек. Тетрадь одиннадцатая: На вершине
Вряд ли можно было найти более укромный уголок, чем группа скал на холме, окруженная лиственным лесом с густым подлеском. В расщелине скалы, под прикрытием старого граба, я устроила из листьев и травы «ложе» и сразу уснула, еще до наступления полной темноты. Разбудила меня взошедшая после полуночи луна. И больше я уже не могла уснуть: камни остыли и, кроме того, что-то все время шуршало. Поэтому я даже была рада, когда стало светать. Собрав свои манатки, я осторожно сползла с каменного «ложа» и чуть было не села верхом на поджарую черно-пегую свинью. Так вот кто шуршал и мешал мне спать!
«Конек-Горбунок»
Шоссе, поднимаясь к перевалу, шло широкими петлями серпантина, и я, чтобы сократить путь, пошла тропинкой, вьющейся по крутому косогору.
Дивное утро! Звенели жаворонки в небе, звенели косы косарей, косивших траву по крутым склонам. Вдруг из-за поворота, словно из-под земли, выросло странное существо и двинулось по тропинке навстречу мне.
Я отступила в сторону и с недоумением посмотрела на груду мешков, ящиков и всякой домашней утвари, увенчанную человеческой головой с армянским носом. Голова была обмотана платком и курила трубку. Все это двигалось на игрушечных ножках, снабженных крошечными копытцами, словно Конек-Горбунок из сказки!
Хоть мы и «рождены, чтоб сказку сделать былью», однако, присмотревшись, я поняла, что это — незаменимое в горных условиях грузотакси с длинными ушами, то есть обыкновенный ишак. Необыкновенной была лишь бессовестность седока, длинные ноги которого волочились бы по земле, если бы он их не поджимал.
Да, ишак прямо-таки незаменим в горах. До чего он добродушен и умен! И как его оклеветали!
Озеро Севан
Солнце еще не зашло, и можно было смело продолжать путь, но мне хотелось на перевале встретить восход. Разумнее было бы, перескочив парапет, устроиться на ночь в густой траве, но мне не хотелось, чтобы меня освещали фары автомашин. И я полезла вверх на откос и улеглась в канавку, где земля была рыхлой. Оказалось, что там были высажены крошечные саженцы сосен. Вот среди этих саженцев я и щелкала зубами до рассвета. С востока, со стороны озера Севан и окружающих озеро гор, тянуло пронзительным холодом. Высота около двух с половиной километров давала о себе знать. Всю ночь ревели на подъеме моторы, и свет фар автомашин то упирался в низко нависшие облака, то полосовал откосы гор.
Рассвет меня разочаровал. Наверное, оттого, что я не выспалась. А вид озера Севан, откровенно говоря, огорчил. Уникальное, самое большое в мире высокогорное озеро, расположенное на высоте 2000 м, безжалостно уничтожается — из него по подземному туннелю выпускают воду, приводящую в движение Ереванскую ГЭС. В результате озеро мелеет в год на два метра. На нем уже образовалось больше трехсот «островов», а монастырь, некогда построенный на острове, уже очутился на полуострове и вскоре будет далеко на берегу.
Мне всегда больно смотреть на разбазаривание природных ресурсов, особенно — уникальных и неповторимых.
Недаром один английский ученый назвал человека не гомо сапиенс, а «голой обезьяной» и доказал, что эта голая обезьяна в конце концов уничтожит на земле все живое. Сначала уничтожит «вредных» (с его узко эгоистической и далеко не всегда оправданной точки зрения) животных; затем тех, кого можно съесть, затем всех остальных — в надежде, что так для него, голой обезьяны, больше останется пищи. Такая катастрофа, может быть, не так уж близка, а вот лесные богатства, водные ресурсы и богатства недр — все это уничтожается с помощью техники и для того, чтобы создать эту самую технику!
Это «плановое хозяйство» напоминает мне того заключенного в новосибирском лагере, который выпускал из вены свою кровь на сковородку, чтобы поджарить ее и съесть, пока не умер, обескровленный.
Об этом думала я, стоя на берегу озера Севан.
«Купы риба!»
— Купы риба! Карошый риба! Свэжий!
Вздрогнув, я обернулась. Передо мной стоял… Гаврош в армянском издании и протягивал мне огромную — сантиметров в восемьдесят — форель.
Не успела я ему сказать, что у браконьеров я ничего не покупаю, как мальчишка вместе со своей рыбиной исчез в кустах. Кто-то ехал на мотоцикле с прицепом.
Проблема снабжения курортников Дилижана продуктами питания, по крайней мере рыбой, несколько прояснилась.
Беременный идол
Побродив по берегу озера, я решила поскорее добраться до Еревана: запасы мои, сухари и сахар, окончились, а пополнить их было нечем. В ларьках мелких поселков была абсолютная пустота. Хлеба завозили очень мало. Ни сахара, ни чего бы то ни было и в помине не было. Надо было спешить в столицу. Попутная машина довезла меня почти до города.
Ереван расположен высоко, но его окрестности — еще выше, так что в город дорога идет под гору. И вот при въезде в город я увидела каменную бабу. В довершение всего — беременную.
Грубо вытесанный идол должен был изображать Сталина как великого полководца, но поскольку он засунул правую руку за пазуху, то, если глядеть с определенной точки, создается впечатление, что это беременная каменная баба.
Армяне славятся как талантливые резчики по камню. Но, глядя на это каменное страшилище, трудно об этом догадаться.
Опять вспомнился святой Владимир, велевший свалить идола Перуна, привязав его к конским хвостам. Сколько тракторов понадобится, чтобы стащить с пьедестала этакое идолище?
Шапочное знакомство с Ереваном и неудавшееся — с Араратом
Теперь я жалею, что как следует не познакомилась с Эриванью. Мне очень хотелось увидеть Арарат, третий красавец-великан Кавказа. «Поднимутся на тост заздравный Эльбрус, Казбек и Арарат…» Тот Арарат, к которому причалил Ноев Ковчег! Тот Арарат, на котором «растет красный виноград»!
В небе висела горячая мгла. Гор не было видно. У Арарата был не приемный день.
Ждать перемены погоды? Где, в городе? Ну нет! Осмотреть город нужно, но задерживаться в нем — нет.
Осмотр длился недолго, но я успела заметить, что особенной враждебности ко всему русскому куда меньше, чем у грузин. На вопросы отвечают охотно, сильно жестикулируя.
Но день клонится к вечеру, и, верная своим правилам, я отправилась на поиски ночлега. Надо, прежде всего, выйти за город. Может быть, мне попадется, как в Тбилиси, уютное кладбище с удобной мраморной плитой надгробия?
