Уолтер Лорд - День позора
Пилоты стали теперь предметом всеобщего внимания - ежедневные горячие ванны, специальный рацион из свежего молока и яиц, ежедневные синтоистские богослужения перед алтарями, покрытыми американским полиэтиленом.
На мостике "Акаги" адмирал Нагумо начал еще больше беспокоиться о скрытности продвижения своего флота к цели. Положение командующего оставалось весьма двусмысленным. Инструкция, переданная ему в последний момент адмиралом Ямамото, гласила: если соединение будет обнаружено до 6 декабря - поворачивать домой. Если 6 декабря - действовать по обстановке. Если же это случится 7 - атаковать в любом случае. В радиорубке линейного корабля "Хийя" капитан 2-го ранга Коги внимательно вслушивался в эфир, пытаясь по тону американских передач понять, насколько американцы участвуют в дьявольской игре, задуманной японцами. Но ни малейших признаков осведомленности американцев о нависшей над ними угрозе не было. Гонолулу передавал гавайские песни и музыку.
Вскоре из Японии пошел буквально поток настолько важных сообщений, что Коги, предоставив своим подчиненным слушать Гавайские острова, сам полностью переключился на частоту Токио. Ямамото передавал Ударному Соединению последние данные, добытые разведкой на Гавайях. 3 декабря главком радировал: "28 ноября - 8.00 (время местное) - Перл-Харбор: Оставили порт два линейных корабля ("Оклахома" и "Невада"), один авианосец ("Энтерпрайз"), два крейсера класса "А", двенадцать эсминцев. Пришли в порт: пять линейных кораблей, три крейсера класса "А", три крейсера класса "В", двенадцать эсминцев, один гидроавиатранспорт..."
На следующий день соединение Нагумо, вновь пополнив запасы топлива, пересекло международную линию времени. Для японского флота это не имело никакого значения - он всегда жил по Токийскому времени. Но на этот раз, в силу специфики поставленной задачи, на всех кораблях было объявлено, что сегодня снова 3 декабря.
К вечеру соединение находилось в 900 милях севернее атолла Мидуэй и в 1300 милях северо-западнее острова Оаху. Адмирал Нагумо начал поворот на юго-восток. В это же время капитан 2-го ранга Коги поймал еще одно сообщение, ретранслированное Токио из Гонолулу: "29 ноября - после полудня (время местное): Корабли, стоящие на якоре в Перл-Харборе - Зона А (между Морским арсеналом и о. Форд), КТ (северо-западнее дока Морского арсенала): линкоры "Пенсильвания" и "Аризона"; ФВ (стоят на бочке): линкоры "Калифорния", "Теннесси", "Мэриленд", "Вест-Вирджиния". КС (Док Морского арсенала): крейсер класса "А" "Портленд"..."
4 декабря снова дозаправка топливом и новая информация из Гонолулу: "Никаких признаков воздушной или еще какой-либо тревоги в районе Перл-Харбора..."
5 декабря часть кораблей соединения пополняли запасы топлива большую половину дня и всю ночь. Адмирал Кусака приказал трем танкерам уходить и ждать возвращения соединения в условленном месте. Это был один из тех сентиментальных моментов, которые так любят японцы. Экипажи кораблей с криками приветствия махали руками и фуражками в след медленно исчезающим из вида танкерам.
На рассвете 6 декабря адмирал Кусака приказал всем кораблям соединения снова принять топливо. В том числе и тем, что заправлялись накануне. План начальника штаба заключался в том, чтобы в день атаки все корабли имели в своих цистернах максимальный запас горючего. К обеду заправка была закончена, и пять оставшихся танкеров также отвернули в условленную точку ожидания.
Между тем, адмирал Ямамото передал на соединение свой боевой приказ волнующий призыв к оружию: "Час настал! На карте жизнь или смерть нашей Империи..."
На всех кораблях экипажи были построены на палубах и им был зачитан приказ главкома. Радостные крики повисли в воздухе, зазвучали патриотические речи. В этот момент на мачте флагманского авианосца "Акаги" медленно пополз вверх флаг, при виде которого на всех кораблях воцарилась благоговейная тишина. Перед глазами взволнованных моряков Ударного соединения предстала одна из самых почитаемых реликвий японского флота: знаменитый флаг "Зет", который нес флагманский броненосец "Микаса" легендарного адмирала Того в Цусимском сражении, взятый для этого случая из Военно-морского музея. В машинном отделении "Акаги" капитан 2-го ранга Тенбо не мог видеть того, что делалось на верхней палубе, но он слышал восторженные крики, доносившиеся в машину по переговорным трубам. Его сердце радостно билось и слезы катились из глаз. Он до сих пор считает это событие наиболее драматическим моментом всей войны.
Этот драматический момент не был, конечно, подходящим для внезапной боли в ушах, которую почувствовал командир авиазвена с авианосца "Хирю" лейтенант Рокуро Киджучи. Отправившись к врачу, офицер узнал неприятную новость - у него гнойное воспаление среднего уха и ему необходимо лечь в лазарет.
Соединение находилось теперь в 640 милях севернее о. Оаху. С уходом тихоходных танкеров последний бросок на юг можно было совершить с присущей авианосцам стремительностью. Развернув корабли на южный курс, адмирал Кусака отдал приказ:
"24 узла! Вперед!" К трем часам ночи они находились уже в 500 милях от цели.
В радиорубке линкора "Хийя" капитан 2-го ранга Коги поймал новое сообщение из Гонолулу: "5 декабря. На 6.00. В Перл-Харборе находятся: восемь линкоров, три крейсера класса "В", шестнадцать эсминцев. В порт вошли четыре крейсера класса "В" (типа "Гонолулу"), пять эсминцев".
В 4.55 подводная лодка "Джи-72", находящаяся уже у побережья Оаху, передала самую свежую информацию: "На якорной стоянке Лахаина американского флота нет".
Значит, американские корабли либо были в Перл-Харборе, либо ушли в море. Штабные офицеры адмирала Нагумо обсуждали возможные варианты. Капитан 3-го ранга Оно высказал предположение, что поскольку пять линкоров уже находятся в гавани восемь дней, он боится, что они именно сегодня куда-нибудь уйдут. Адмирал Кусака не согласился с мнением офицера разведки. На основании имеющейся статистики он усомнился в том, что американские корабли уйдут в море на уикэнд.
Капитан 2-го ранга Генда сокрушался по поводу отсутствия в гавани Перл-Харбора авианосцев. Оно утешал его, предполагая, что парочка авианосцев может вернуться на базу в последнюю минуту. "Если это случится, - радостно воскликнул Генда, - то мне будет наплевать на все восемь линкоров!"
Поздно ночью пришло еще одно обнадеживающее сообщение из Гонолулу: "Аэростатов воздушного заграждения над гаванью не замечено. Линейные корабли стоят без противоторпедных сетей. Никаких признаков воздушной или какой-либо другой тревоги на всех базах острова..." Все мероприятия по маскировке и вводу противника в заблуждение, видимо, сработали. Токио должен был чувствовать себя очень довольным. Все возможное было сделано. В довершение всего из военно-морских казарм в Иокосуке привезли в столицу на автобусах несколько сотен моряков и провели их парадом через город. Пусть все видят, что флот дома и не вынашивает никаких агрессивных замыслов.
