Константин Евграфов - Николай Крючков. Русский характер
– Рви его, Боба, рви! Крючок-то шведский!
– Не могу, – взмолился Токарев, – там же жало!
– Проталкивай его наоборот! Проталкивай! Он выйдет!
– Никуда он не выйдет – там же утолщение!
Пришлось ехать на военно-морскую базу, в госпиталь. Там крючок вырезали, и Токарев с предосторожностями вручил его хозяину.
– Легко отделался, Боба, – сказал Николай Афанасьевич, пряча свое сокровище в спичечный коробок.
– А что, могло быть хуже?
– А как же! Теперь тебе не нужно ехать в Швейцарию!
Тяжелая рукаВ картине «Гнёзда» Крючков играл человека, который оставил семью и ушел к Нюрке, которая торговала бочковым пивом. Нюрка родила ему двоих ребятишек, но жениться на ней он не собирался. Понял, что ошибся, и хотел вернуться в семью. Нюрку играла Клара Лучко. В своей книге «Виновата ли я?» актриса вспоминает сцену из фильма, которая никак ей не удавалась. Пьяненькая Нюрка поздно вечером возвращается из ресторана домой. Чтобы не разбудить мужика, она снимает туфли и тихонечко пробирается в спальню. А он не спит, сидит злой, заросший щетиной и спрашивает:
– Где ты была?
– Какая тебе разница, где я была? Была и была…
Тогда мужик взрывается.
– Вон дети некормленые, а ты где-то шляешься!
– А чего ты распетушился? Может, это дети не твои…
Глаза Крючкова наливаются кровью.
– Как?!
И заносит огромный кулак, чтобы ударить Нюрку. Но какая продавщица пивом будет ждать, когда ее ударят? Нюрка-Лучко должна была развернуться и со всей силы врезать ему.
И вот наступает этот момент, а у Лучко рука не поднимается, чтобы ударить Крючкова. Съемка останавливается. Репетируют еще. Ну никак не получается!
– Николай Афанасьевич, – говорит Лучко, – извините, но не могу я вас ударить!
– Как это не можешь? Это же не ты бьешь, а Нюрка. Попробуй еще.
– Нет, все равно не смогу…
– Если ты и в этот раз меня не ударишь, – теряет терпение Николай Афанасьевич, – то я тебе так врежу!..
И с такой злостью и ненавистью занес над бедной Кларой кулак, что она непроизвольно развернулась и хорошенько влепила ему!
– Ну молодец! – рассмеялся Крючков, потирая щеку. – Но, честно говоря, совсем не ожидал, что у тебя такая тяжелая рука.
Обошлось без травм, зато сцена получилась великолепная.
«Цыганы шумною толпой…»Это было в Сухуми. Два артиста, Николай Крючков и Лев Поляков, приехали накануне поздно и на другой день после завтрака решили ознакомиться с городом. Они вышли из гостиницы и сразу же попали в водоворот разноязычной толпы. Набережная в Сухуми – это местный Бродвей. Жизнь здесь кипит круглосуточно. Абхазы, дагестанцы, русские, молдаване, украинцы о чем-то договариваются, обнимаются, целуются – и все довольны.
И тут актеры услышали истошный женский крик. Как истинный рыцарь, Николай Афанасьевич бросился на помощь. Оказалось, у лоточницы цыганка вырвала из рук деньги и убежала. Уже недалеко – в нескольких шагах от места происшествия – она смешалась с группой своих соплеменниц, но лоточница сразу узнала ее.
– Вон она!
– Пойдем! – коротко приказал Крючков.
Они подошли к цыганкам. Николай Афанасьевич остановился, поманил воровку пальцем, и когда она подошла, вытянул руку ладонью вверх.
– Сейчас ты, – сказал, – положишь на эту ладонь деньги, которые взяла у этой женщины. И быстро.
И только теперь Крючкова узнали по голосу.
– Чавэлы, это же Крючков!
– Коля Крючков!
– Долго мне еще ждать? – не опуская руки спросил Николай Афанасьевич.
И тут все цыганки разом загалдели и набросились на свою подружку с руганью. Той ничего не оставалось, как положить на протянутую ладонь деньги.
– Больше такого не делай, – по-отечески укорил ее Крючков, отдал деньги лоточнице и собрался уходить, но цыганки окружили его кольцом и не хотели отпускать.
– Николай, ты прости ее – она еще молодая, глупая. Ну что ты хочешь, только скажи – все для тебя сделаем.
– Ну если так, тогда спойте что-нибудь, – попросил Николай Афанасьевич.
– Чавэлы, «Величальную»!
Откуда-то появился поднос с рюмкой, зазвенела гитара и грянул хор:
К нам приехал наш любимый
Никола-аша да-арагой!
Ну и как положено:
Пей до дна, пей до дна, пей до дна!
Пришлось Николаю Афанасьевичу уважить таборное племя. Проходя мимо лоточницы, спросил:
– Тебе цыганка все отдала?
Лоточница смутилась.
– Даже больше – по-моему, она и свои отдала.
– Лучше возврати, – наказал Николай Афанасьевич и с чувством исполненного долга зашагал с приятелем дальше: знакомиться с городом.
Волки и овцыПосле того как Крючков сыграл в фильме «Горожане» роль таксиста Бати, для всех таксистов страны он стал своим, родным человеком. Они делились с ним самым сокровенным, доверяя ему свои сердечные тайны. И никогда не брали с него плату за проезд, чем ставили его в неловкое положение.
Как-то Николай Афанасьевич остановил машину с шашечками, за рулем которой сидел молодой симпатичный водитель. Конечно же, он сразу узнал артиста и, посадив его рядом с собой, улыбнулся.
– Куда поедем, Батя?
– Недалеко.
Крючков назвал адрес. Поехали.
– Это хорошо, что я вас встретил, – после длительного молчания начал водитель и представился: – Володькой меня зовут.
– Ну и что, Володя, есть проблемы? – спросил Крючков.
– Есть одна… Не знаю, как и сказать.
– С начальством, что ли, конфликт?
– С начальством лады. С невестой закавыка.
– А что такое?
– Регистрироваться не хочет! – Володька от досады даже пристукнул ладонью по баранке. – Год уже живем вместе, а в загс – ни в какую! Давай, говорит, поживем так, узнаем друг друга получше, а там видно будет. А чего видно-то? Будто и так не видать… Прихожу каждый раз со смены, и если ее нет – сразу к столу, ищу записку: мол, так и так, прости, не сошлись характерами, ушла к мамане… Это еще ничего. А то: ушла к Борьке или к Ваньке.
– А что, – поинтересовался Крючков, – есть у нее на примете и Борька с Ванькой?
– Я к примеру, – смутился Володька. – А был бы штамп в паспорте – совсем другое дело.
– И была бы она вроде клейменой овцы? Так, что ли? Вот здесь притормози, – Крючков положил рядом с собой на сиденье пятерку, – я приехал. – И, выходя из машины, обернулся: – Запомни, Володенька: волк и меченых овец крадет… если баран безрогий. – Вздохнул и вышел из машины.
Через несколько дней произошла новая встреча. Как-то Николай Афанасьевич вышел из своего подъезда, и его окликнули:
– Батя, куда поедем?
Это был Володька. Он подошел к Крючкову и сунул ему в нагрудный карман пятерку.
