Ульрика Грюневальд - Соперницы. Знаменитые «любовные треугольники»
4 июня 1968 года Роберт Кеннеди выступал перед своими помощниками по избирательной кампании в «Амбасадор-отеле» в Лос-Анджелесе. Кеннеди почти не сомневался, что вскоре станет кандидатом от демократов в борьбе за президентство. Покидая трибуну почти в полночь, он производил впечатление человека уставшего и обессилевшего. Последовали выстрелы. Их было восемь. Один за другим. Роберт Кеннеди умер в 42 года от руки палестинца. Убийца ненавидел его за проводимую министром дружескую политику в отношении Израиля.
Панихида по Роберту Кеннеди состоялась в одном из кафедральных соборов Нью-Йорка. На улицах перед собором молча стояли люди. В церкви с Кеннеди прощались десять его детей и жена Этель, производящая впечатление сохраняющей самообладание женщины. Этель была беременна одиннадцатым ребенком. Джеки под густой вуалью, как и четыре с половиной года тому назад на похоронах мужа, держалась с достоинством. Мистика какая-то, но окружающим почти казалось, что истинная вдова – это она. Эдвард Кеннеди, младший брат Джона и Роберта, произнес трогательную речь:
«Те из нас, которые любили его, и те, что провожают его в последний путь, молятся о том, чтобы все то, чем он был для нас и хотел быть для других, когда-нибудь воодушевило весь мир».
На кладбище в Арлингтоне, рядом с могилой Джона, Бобби обрел вечный покой. При погребении своего брата он держал за руки Джеки. Теперь она была одна. Люди, знавшие ее в то время, рассказывают о неком состоянии транса, в котором она пребывала. Казалось, что она не в своем уме. Она все еще считала себя первой леди и говорила о Бобби как о своем муже. Вероятно, до смерти Бобби она надеялась, что для нее будет возможным возвращение в Камелот, в ее мир в Белом доме. Со смертью Бобби умерла и эта мечта. Джеки, так спокойно державшаяся на похоронах Роберта под взглядами многих и многих, теперь кричала и буйствовала, впадала в панику. Она чувствовала себя абсолютно беззащитной, считала, что ее и детей преследует злой рок. «В этой стране они убивают Кеннеди», – скажет она позднее.
После смерти Джона его место занял Бобби, став как бы главой семьи и заменив отца Каролине и маленькому Джону. Во второй раз от нее насильст венно оторвали человека, пользовавшегося ее доверием, любовью, предложившего ей поддержку. Есть люди, которые не в силах перенести трагедию такого масштаба: Джеки же несла теперь двойную нагрузку горя.
Аристотель Онассис сразу же почувствовал, что пробил его час. Оформив к тому времени развод со своей женой Тиной, он мог строить серьезные планы в отношении новой женитьбы. О Каллас речь не шла. Вылетев в Соединенные Штаты, миллиардер принялся утешать Джеки и увлек вечную вдову и икону Америки в свой греческий мир сказаний и мифов.
Во второй раз приглашает он ее на свою яхту, как и после смерти сына Джеки – Патрика. Одна пикантная подробность: совсем незадолго до Джеки на борту яхты была Каллас. Аристотель удалил ее с судна, пользуясь какими-то весьма шаткими доводами. Певица и не подозревала, что это было ее последнее плавание с возлюбленным.
А возлюбленный мечтал, что, путешествуя, сможет в непринужденной обстановке установить амурную связь с самой знаменитой вдовой в мире, искавшей после потери Бобби надежную пристань.
«Он явился в момент, когда темные тени печали грозили меня поглотить», – рассказывала Джеки. Сильный, харизматичный Онассис казался единственным мужчиной в мире, способным освободить ее из-под обломков Камелота и предложить новую, равноценную жизнь. Все препятствия, стоявшие ранее на пути этих двоих, теперь не имели значения. Ари Онассис мог дать все, что в этот момент требовалось Джеки: силу, любовь (так ей, по крайней мере, казалось) и деньги.
Горькая месть
Мария Каллас, узнав, насколько серьезно все обстоит между ее любимым и соперницей, сходила с ума от ярости и разочарования. Сделать нельзя было ничего. Прочитав сообщение в газете о предстоящей свадьбе, она отступила. В душе ее раскрылись все раны, нанесенные жизнью и людьми, которых она любила.
Каллас была всегда склонна к тому, чтобы себя жалеть, со временем это свойство обострилось. Она ссорилась не только с Онассисом. Вспоминала о своей матери, не любившей ее, принуждавшей дочь петь и извлекавшей из этого выгоду – точно так же, как и ее муж Джованни Батиста. Сводила счеты с критиками. «Никто не давал себе труда представить себя на ее месте. Никто не гордился ею, никто не поддерживал» – переживая крах любви, Каллас жила этими мыслями.
Как и Джеки после смерти Бобби, Каллас испытывала страх и впала в панику. Похоронив все надежды на брак с Онассисом, она полностью осознала свою беду. Те девять лет, что она была его любовницей и провела рядом с ним, она теперь считала унижением и потерянным временем. После последнего телефонного разговора с Онассисом, говорившим с ней уже из Нью-Йорка, из квартиры Джеки, стало ясно, что все, все кончено. Как он с ней говорил! Каким ледяным тоном!
Что ж, надо было по-новому устраивать свою жизнь – без него. Но вначале хоть как-то отомстить многолетнему любовнику. Каллас считала себя его жертвой, и ей была невыносима мысль, что он благоденствует и наслаждается жизнью, а она из-за него страдает. Только этим, вероятно, и можно объяснить, что она стала рассказывать друзьям историю, впоследствии попавшую даже в некоторые издания биографии дивы. Она утверждала, что Онассис незадолго перед окончательным разрывом заставил ее сделать аборт. По-новому рассказывала она и историю, действительно трагическую, о смерти их общего с Онассисом сына. Действительно, этот ребенок умер сразу после рождения. В новом изложении умерший младенец был нежелательным ребенком, которого изверг Онассис, вероятно, уже в материнской утробе приговорил к смерти.
Марии Каллас поверили, бесцеремонно посчитав, что Онассис способен и на такую подлость. Принудительный аборт казался печальной вершиной трагических отношений, в которых женщина, мечтавшая о материнстве, была жертвой бесчувственного, властолюбивого тирана. Никто не должен теперь удивляться, что для этой пары будущее было невозможным.
Для Каллас выдумка об аборте была, возможно, необходимым катарсисом, чтобы выйти живой из пагубной ситуации, в которой ей была уготована роль отвергнутой любовницы. Благодаря исследованиям биографа Каллас Николаса Гаге этот «вынужденный аборт» считают коварной выдумкой. Это был ее способ навешать на Онассиса всех собак.
Ари, между тем, перед женитьбой на Джеки крепко задумался. В конце концов, он никогда не считал, что страсть к женщине – это повод жениться на ней. Джеки настаивала. (Да, да – именно Джеки. Воля у нее была сильная.) Настаивала так сильно, что неукротимый грек испугался своей собственной смелости, все более и более падая духом. Газеты были уже полны сенсационными сообщениями, и все, кто имел к этому отношение, боялись скандала в случае, если свадьба не состоится. Онассис очень хорошо осознавал, насколько неприятна такая ситуация, но был далеко не уверен, что брак с Джеки – это хорошая идея. Его дети ужаснулись, они надеялись, что, когда Каллас больше не будет стоять на его пути, отец снова сойдется с их матерью – Тиной.
