Татьяна Талькова - Игорь Тальков. Стихи и песни

Штормит океан, накалившись от безумных страстей,
Гонит ветер тучи смутных вестей над головой,
над головой.
Со дна поднялась и на гребне волн отправилась
в путь
Океана потаенная суть плотной стеной, плотной
стеной.
Спасательный круг, на тебя одна надежда, мой друг,
Ты держи меня, не дай утонуть, океан грозит бедою.
Спасательный круг, ты молитвами моими упруг
И, сжимая осторожно мне грудь, поднимаешь
над волною.
Спасательный круг, я вдыхал в тебя труды
многих лет,
Говорят, что я крамольный поэт, пусть говорит,
Бог им судья.
Придут времена, и подует освежающий бриз,
и оценят наш сегодняшний риск
Наши друзья, наши друзья.
Спасательный круг, а пока что потрудись,
милый друг,
Ты держи меня, не дай утонуть, океан грозит
бедою.
Спасательный круг, ты молитвами моими упруг
И, сжимая осторожно мне грудь, поднимаешь
над волною.
Спасательный круг!!!

Природа объявила нам войну,
Смотреть на наше варварство устала.
И первый залп был выпущен в страну,
Страну, что больше всех ее терзала.
Лживыми идеями пронырливых вождей,
Мнимым равенством ублюдков и людей.
Искажением истин, истреблением мудрецов,
Издевательством над верою отцов.
Природа объявила нам войну —
имеет право!
Природа объявила нам войну
Холодными кислотными дождями
И обратила осенью весну,
Отравленными окружив морями.
Дырами озонными разорванных небес,
Бешенством вулканов, взрывами АЭС,
Вирусами, спадами, бесплодностью полей,
Пожарами лесов и затоплением кораблей.
Природа объявила нам войну —
на то имея право.
Природа объявила нам войну
За то, что мы ее, не слыша стонов,
Держали, как заложницу, в плену
И жили против всех ее законов.
И вот мы спохватились, каясь и моля,
Когда над нами грянул гром и вздрогнула земля,
И вспомнили про Бога и Иисуса во Христе,
И вспомнили поэтов, что распяли на кресте.
Природа объявила нам войну,
Чтоб в нас проснулась совесть...

Мы живем, как на вулкане,
И всю жизнь играем в тир:
В этом тире каждый стал из нас мишенью.
И так часто называем грешным этот мир,
А своих не замечаем прегрешений.
Этот мир несовершенный
Состоит из всех из нас.
Он — прямое отраженье
Наших чувств и наших глаз.
Этот мир не станет лучше,
И не станет он добрей,
Если сами мы добрее не станем.
Мы грешим непониманьем
Наших близких и друзей,
И в страну Любви горят мосты за нами.
Опустошенные пожаром взвинченных страстей,
Мы разглядываем мир
Сквозь призму разочарований.
Этот мир несовершенный
Состоит из всех из нас.
Он — прямое отраженье
Наших чувств и наших глаз.
Этот мир не станет лучше,
И не станет он добрей,
Если сами мы добрее не станем.

Глядя, как ты провожаешь разочарованьем
День уходящий и хмуро встречаешь зарю,
Думаю, что не улучшу твое состоянье,
Если нарушу молчанье и заговорю.
Катится, катится жизнь колесницей фатальной,
Мы — пассажиры на данном отрезке пути,
Кучер-судьба колесницею той управляет,
Кто не согласен с маршрутом, тот может сойти.
Видя, как ты постоянно уходишь в забвенье,
Ищешь спасенье в вине, я тебя не сужу,
Но думаю, что не улучшу твое настроенье,
Если свое впечатленье о жизни скажу.
Катится, катится жизнь колесницей фатальной,
Мы — пассажиры на данном отрезке пути,
Кучер-судьба колесницею той управляет,
Кто не согласен с маршрутом, тот может сойти.
Годы пройдут, погружая тебя в ожиданье
И в созерцанье пейзажей за хрупким окном
Этой, катящейся вдаль колесницы фатальной,
А за чертой горизонта с нее мы сойдем.
Катится, катится жизнь колесницей фатальной,
Мы — пассажиры на данном отрезке пути,
Кучер-судьба колесницею той управляет,
Кто не согласен с маршрутом, тот может сойти.

Несвоевременно все в мире происходит
По чьей-то злой, неведомой нам силе.
Такое впечатление, что водит
Судьба нас за нос в этом сложном мире.
Удачи нас находят слишком поздно,
Надежды оставляют слишком рано...
Да, в этом мире все ужасно сложно.
Да, в этом мире все предельно странно.

Да, этот конкурс надсмеялся над искусством.
Да, этот конкурс — суть бездарностей парад.
Да, он плевал на все возвышенные чувства.
Да, этот конкурс далеко скакнул назад.
Но я на этот конкурс многое поставил,
К чертям забросил сон, и женщин, и пиры,
Но данный конкурс проходил вне всяких правил,
И я, естественно, остался вне игры.
«Ну что ты, дорогой?! С твоим ли пением, —
Мне говорили возмущенные друзья, —
Участвовать в подобном представлении?!
Его и конкурсом назвать, увы, нельзя.
Конкурс эстрадной песни.
Да и с твоим ли разрывающимся голосом
Петь под эстрадно-симфонический оркестр?
Ну а манера, борода, усы и волосы?
Да на таких, как ты, сегодня ставят крест!
Да и к тому же там все куплено заранее
И липкой лестью все зализано давно.
Поэтому, поверь, твое дерзание
Заведомо уже обречено!
А судьи кто! А судьи кто! А судьи кто?!!
Как некогда сказал один поэт:
«Сужденья черпают из забытых газет»,
И всем им по сто с лишним лет...»
Но я был несгибаемым в стремлении
Всем доказать, что честность и талант
Нельзя согнуть, поставить на колени,
Что и в дерьме сверкает бриллиант.
И я доказывал, доказывал, доказывал!
Хрипя и плача, не боясь совсем порвать
Остатки связок, душу выворачивал
И верил, что сумею доказать.
Я пер, как бык. Я воевал с «авторитетами»,
Чтоб доказать и защитить искусство чтоб.
Но их сердца, увы, остались незадетыми,
И я себе расшиб, конечно, лоб.
Да, я на этот конкурс многое поставил.
Мне не нужны были дипломы и дары.
Но он — продажный — проходил вне всяких
правил,
И я, естественно, остался вне игры.