Любовь Сирота - Припятский синдром
Ирина с Олегом оказались на предпоследнем сидении, Ирина — с краю, Олег — у окна. Саша и Антонина с Анютой впереди них. Денис и еще несколько ребятишек забрались на заднее сидение. Мест хватило всем.
Автобус едет по Дружбе Народов — мимо ожидающих людей; мимо поликлиники, во дворе которой необычное оживление; мимо постовых милиционеров в легкой, почти парадной форме и мимо тепло упакованных милиционеров на мотоциклах, на лицах которых — плотные респираторы. Все глаза жадно устремлены в окна. На пристани несколько человек в белых «лепестках» засыпают руками и лопатами песок в мешки. Чуть дальше — вертолет, в который погружают уже наполненные мешки.
— Смотри, тут еще песок грузят… А нам никто ничего не сказал, — удивляется кто-то впереди.
— Действительно! — дрогнувшим голосом восклицает худенький Олег. — Неужели мы бы не помогли?!.
Ирина до боли сжимает губы от обиды на всю эту неразбериху. Автобус проезжает мимо горкома, за которым очень хорошо видны несколько военных машин с радарными установками.
— Значит, прямая связь с Москвой у них есть, — говорит кто-то.
— Безусловно! Нас, конечно же, вывозят по распоряжению оттуда, — скрипит толстяк в спортивном костюме.
— Что-то долго ждать пришлось их распоряжения, — отозвалась все время молчавшая Антонина.
— Смотрите, БТРы!.. — слышится впереди.
— Танки, танки!.. — загалдела ребятня на заднем сидении.
— Ура, войнушка!.. — кричит Денис.
— Тра-та-та-та, — застрочили они из невидимых автоматов по БТРам и автобусу, идущему следом.
— Денис!.. — хотела, было одернуть детей Ирина, но Олег остановил ее:
— Не тронь! Пусть себе играют… Кто знает, что им еще предстоит?!..
И такая тоска, такое страдание вспыхнули в его всегда живых серых глазах, что мурашки побежали по спине Ирины. Господи! Неужели этот мальчик понимает и чувствует нечто большее, чем все они, влекомые какой-то неведомой силой неизвестно куда?!
Когда их «ЛАЗ», проехав по проспекту, выехал на кольцо и влился в непрерывный поток автобусов, движущихся к мосту, все ахнули. Ребята присвистнули.
— Вот это организация! — ахнул чей-то бас.
По мосту навстречу друг другу — вверх и вниз — ползли две плотные колонны автобусов — «Лазы», «Икарусы»… Часто попадались желтые сдвоенные «Икарусы» киевских маршрутов, особенно № 46, в котором Ирине часто случалось ездить к знакомым на Воскресенку.
Лица водителей уставшие и сосредоточенные.
Денис спрыгивает с заднего сидения и, вскочив на пустое боковое место у двери, высовывает голову в открытое окно.
— А в следующем автобусе песни поют, — громко сообщает он, смешно подпевая. — Все пройдет… и печаль и радость… Все пройдет… Ля-ля-ля-ля-ля… Все пройдет! Только верить надо, что любовь не проходит, нет…
— Все пляйдет… — подхватила маленькая Анюта.
Все смеются. Анечка смеется тоже и усердно трет нос и все личико пухленькой ручкой. Затем пристает к Саше, дергая его за замочек спортивной куртки:
— Дядя Саса… спой… де той медведь… Ну, спой!...
— У меня гитары нет, — выкручивается Саша.
— Денис, отойди от окна, — строго говорит Ирина.
— Ну, мам, так интересней!...
— Я кому сказала!...
Денис нехотя сползает на сидение, трет руками лицо. И, вскочив на ноги, с ходу запрыгивает на заднее сидение к мальчишкам, которые снова открывают «пальбу» по соседнему автобусу:
— Тра-та-та-та-та-та-та…
Автобус ползет вверх по мосту. Ирине показалось, что кожу на ее лице стянуло, стали сильно чесаться нос, щеки, глаза. И чем больше чешется и стягивает лицо, тем больше подставляет она его под теплую струю ветра, бьющую из открытой верхней фрамуги.
— Станция!.. — послышалось впереди.
— Вот она…
Денис подбегает к Ирине:
— Мам, где-где станция? Покажи!..
— Вот, — выдохнула Ирина, показывая туда, где за лесом в пелене дыма, как будто в дымке, высилась виновница их необычного путешествия.
— Представляете, как сейчас встретят нас жители ближайших сел, — размышляет вслух Ирина, — особенно старушки! Перепугаются, бедные, увидев два непрерывных потока машин… И впрямь подумают, что война началась…
В ответ кто-то хохотнул, кто-то вздохнул.
Действительно, уже в Копачах по обе стороны дороги стояли перепуганные люди. Старушки крестились и крестили уходящие автобусы. Чуть отъехали от села и миновали его угодья, как все увидели колонны военных автомашин, притаившиеся в тени лесополосы, убегающей стройными рядами в обе стороны от дороги. И вдруг поля с обеих сторон вспыхнули голубым цветом. Словно васильками, зацвели они войсками МВД, ожидающими отъезда последнего жителя Припяти, чтобы живою стеною окружить город и станцию, став первым временным ограждением будущей зоны.
Молодая женщина с девочкой лет пяти, подойдя к водителю, просит его остановить в Чернобыле.
— Нет, дорогая, там нельзя! До Иванкова без остановок велено!
— Да ты только притормози на секунду, и мы выскочим… Родители у меня там, понимаешь?! — умоляет она.
В Чернобыле, в указанном месте, водитель притормозил, женщина спрыгнула, а девочку и вещи ей подал пожилой мужчина, сидевший ближе всех к выходу. Сзади сразу засигналили, и автобус поехал дальше. А пассажиры дружно оглянулись, провожая взглядами «первую ласточку», несущую весть о случившемся местным жителям, которые тут же бросились к ней, засыпая вопросами.
Автобус едет дальше. Аннушка устала и, как многие другие малыши, начинает капризничать:
— Мама, я пить хоцю!...
— Потерпи. Где я тебе возьму?..
— Тоня, на! Дай ей молока! — протягивает пакет с молоком Ирина.
— Не, я водицьку хоцю!.. Не хоцю моляка!..
— Тонь, пусти ее сюда!.. Иди, Анюта, к Дениске, там интересней!
Анюта с удовольствием топает к мальчишкам на заднее сидение.
Только въехали в Иванков и замелькали первые домишки, как обе встречные колонны замерли, словно по мановению чьей-то руки.
— Ну что, пока остановились, пошли воду добывать?.. — предлагает Олег.
— Пошли, — соглашается Ирина. — Дениска, ребятки, сидите на местах!.. А мы вам воды принесем!..
— Ура!.. — провожает их ребятня.
До домов с этой стороны дороги очень далеко, потому они проскользнули между автобусами к другой стороне улицы и бросились к ближайшему двору, где стояли высокий мужчина в майке и рабочих брюках, худенькая женщина в цветастом платке и теплом вельветовом халате, и детишки — уже готовые выполнить любую их просьбу.
— Добрый день, — здоровается с ними Ирина. Олег кивает. — Водички детям дайте, пожалуйста!..
