Эдуард Хруцкий - Тайны уставшего города
Главное, на что указывали рецензенты, были нетипичные представители общества. Герои Адамова сильно отличались от надуманных персонажей Ажаева, строителей газопровода, или кубанских колхозников Бабаевского. Персонажи Адамова были люди, с которыми мы постоянно сталкивались на улице, в магазине.
Сегодняшний детектив часто напоминает жанр «фэнтези», а раньше, могу сказать исходя из собственного опыта, работа над криминальным романом — это было прежде всего изучение эпохи и подлинных уголовных дел. Иногда из нескольких реальных персонажей собираешь один, который начинает жить на страницах книги.
Конечно, образ главного преступника в «Деле „пестрых“, Папаши, был собирательным, но если внимательно прочесть роман, то можно узнать, что когда-то он имел кличку „Пан“. А это вполне реальная фигура уголовного мира. У него была всепоглощающая страсть коллекционировать миниатюры, но, в отличие от литературного героя, он никогда не был бандитом и убийцей. У него имелась другая, доходная, но менее опасная уголовная специальность — наводчик. Работа эта посложнее, чем просто ворваться со стволами в контору или кассу, убить сторожа, припугнуть кассира и уйти. Настоящий наводчик — это организатор налета. Он не просто говорит: „Завтра в артель „Напрасный труд“ привезут два миллиона упаковок“. Это не подвод, а лишь информация.
Наводчик вроде Пана называет время, когда привезут деньги, количество охранников, их вооружение, способ, как незаметно подойти к кассе или бухгалтерии, а главное, путь отхода. Вот тогда это настоящий подвод, за который налетчики платят хороший «карабач», то есть долю.
Пан был именно таким. Он родился в Варшаве в 1890 году, в хорошей польской семье. Отец его был известным органистом. Пан закончил реальное училище, и все бы шло, как надо, если бы не прикипел он к карточной игре.
В притоне на Крахмальной он сильно проигрался серьезным ребятам, знаменитым кобурщикам братьям Пашковским. Выхода у него не было: или стать под ножи, или отдать деньги.
Пашковские находились тогда в своего рода творческом простое. Брать банки и кассы кобуром было чисто польским изобретением, которое все могли увидеть в замечательном фильме «Ва-банк». В то время они еле унесли ноги с Нижегородской ярмарки и находились под пристальным наблюдением начальника сыскной полиции Варшавы надворного советника Курнатовского. Значит, надо было менять масть, то есть заняться иным промыслом.
Они поставили Пану условие: даешь подвод на богатую квартиру — и мы в расчете, более того, получишь приличную долю.
Пан был мальчиком из хорошей семьи, имел знакомства самые обширные. Для налета он выбрал квартиру своего товарища по реальному училищу Гохмана, папа которого держал на Маршалковской процветающую ювелирную торговлю. Пан даже ухаживал за сестрой своего товарища, и родители строили планы о будущем родстве двух приличных и вполне обеспеченных семей.
Пану понравилось дело, которое ему поручили, он выведал, где хранятся деньги и украшения, дорогая посуда и банковские облигации. Придя в гости, он открыл замки на двери черного хода, оставив одну хилую задвижку.
И вот, когда в еврейский праздник вся семья и горничная отправились в синагогу, братья Пашковские разобрались с квартирой ювелира за двадцать минут. Наводка была дана настолько профессионально, что Пашковские начали убеждать Пана, что он станет королем воровского мира.
По наводке Пана в Варшаве было взято еще две квартиры.
А потом началась война. Отец будущего преступного короля был коротко знаком с князем Львовым, ставшим председателем Союза городов. Вместо окопов Пан попал в санитарный отряд Союза городов, что тоже было не подарком, поскольку отряд часто находился в зоне артобстрела.
После ранения, когда немцы уже захватили Варшаву, Пан перебрался в Москву. Что он делал с шестнадцатого по восемнадцатый год, мне неизвестно. Все дело в том, что откровения короля наводки, написанные им самим, я раскопал в архиве.
Надо сказать, что знаменитого наводчика так ни разу по делу не взяли. Его прихватили в 1930 году, когда заметали всех, готовясь к началу строительства Беломорско-Балтийского канала. Он попал на стройку, стал нарядчиком и ударно работал. Но однажды знаменитый чекист Фирин, замначальника стройки, вызвал его к себе и сказал:
— Хочешь выйти на свободу — напиши все подробно о своем преступном прошлом. К нам приезжает бригада писателей. Сам Максим Горький будет готовить книгу о нашей стройке. Выхода у тебя нет, пиши.
И он написал. Правда, откровения налетчика не попали в капитальный труд «Беломорско-Балтийский канал», и вообще никуда не попали. Затерялись в архиве, так как Сталин и Ягода, видимо, посылали писателей на эту замечательную стройку, чтобы они познакомились со своим будущим. Ровно через два года после выхода этого труда он был запрещен и изъят, все чекисты-герои и большинство авторов отправились в расстрельные подвалы.
В своих откровениях Пан ничего не написал, как в октябре 1918 года в кафе «Бом» на Тверской встретился со старым другом братьев Пашковских налетчиком Иваном Гусевым по кличке «Гусак» и Николаем Дмитриевым по кличке «Ойдате», выдававшим себя за командира Третьего татарского полка.
Они попросили Пана дать несколько приличных подводов. В то замечательное время уголовного беспредела операции не нужно было разрабатывать с особой тщательностью. Если раньше налетчики боялись крови, то теперь лили ее ведрами.
Позже, когда с бандой Гусака-Ойдате было покончено, выяснилось, что в нее входили кроме известных налетчиков Баса, Целовальника, Калмыка и еще восьми менее авторитетных уголовников сотрудник ВЧК Гец, комендант Сущевского военного комиссариата, краском (красный командир) Николай Желобов и милиционеры Первого Бутырского комиссариата Смирнов и Чачин.
Ойдате, у которого была печать Третьего татарского полка, спроворил всем по тем временам вполне надежные документы, комендант Желобов вооружил банду револьверами и гранатами.
В конце ноября в продовольственный кооператив № 4 на Новослободской улице пришел высокий, весьма приятный в обращении молодой человек в форме Союза городов со споротыми погонами. Он представился бывшим помощником уполномоченного Союза городов по Московской губернии и сказал, что мог бы свести кооператоров с поставщиками муки из Зарайска.
И что самое интересное — свел. Кооператив хорошо заплатил новоявленному снабженцу за комиссию. Так Пан стал своим человеком в кооперативе. Ему не составило труда выяснить, что 12 декабря в кооператив привезут 800 тысяч рублей, полученных в банке для закупки фуража.
