Линдер Кани - Джони Айв. Легендарный дизайнер Apple
Эта работа была чем-то большим, чем утешительный приз: Roberts Weaver была одной из топовых дизайн-компаний Великобритании. Джони влился в талантливый коллектив и быстро нашел друзей, связь с которыми поддерживает и сегодня. Его друг Гриньер в тот момент уже уволился и поступил на работу в дизайнерскую фирму рядом с Кембриджем, тем не менее RWG в конце 1980-х получила несколько наград в области дизайна.
Как у многих консалтинговых агентств, у компании имелось обширное портфолио проектов – от потребительских товаров до высоких технологий. Она сотрудничала с клиентами в Соединенных Штатах, Европе, Японии и Южной Корее. Из крупных заказчиков можно перечислить Applied Materials, Zebra и производителя газонокосилок Qualcast. Структура управления и производства RWG была типична для своего времени и включала в себя три отдела: дизайн товаров, дизайн интерьеров и мастерскую. Джони определили в первый.
Его коллегами стали двадцать дизайнеров, инженеров и графиков, работавших в открытой студии. Прямо под ними располагалась хорошо оборудованная мастерская, в которой трудились пять штатных макетчиков. Интерьерщиков было двадцать три человека, в числе которых дизайнеры, архитекторы и специалисты по компьютерным технологиям{63}.
По словам одного из партнеров RWG, Барри Уивера, фирма занималась двумя основными типами проектов в области дизайна товаров. Первым был полноценный дизайн и разработка, как правило, для британских клиентов. Такие проекты включали в себя создание концепции продукта, законченных рабочих моделей, много работы по инженерной разработке и контроль на начальном этапе производства. Короче говоря, ведение проекта от начала до конца. Проекты второго рода были более узкими и заключались в предложении новых идей или товаров, как правило, иностранным клиентам, в основном из Японии и Кореи. В большинстве случаев у клиента уже была собственная команда дизайнеров, он просто искал свежие концепции и подходы.
«Важно понимать, мы работали в очень жестких временных и финансовых рамках, – говорит Уивер о тех временах в RWG. – Если мы работаем неэффективно, предприятие теряет деньги. Поэтому мы должны быстро принимать решения, у нас мало времени на анализ, исследования, этнографические, социологические изыскания и так далее».
На новом месте Джони работал так же результативно, как и в Ньюкасле. «Некоторые дизайнеры полагают, что чем больше исследований, тем лучше будет решение, – говорит Уивер. – Лично я верю в здравый смысл и интуицию. Сила Джонатана была в том, что он быстро схватывал в задаче самое существенное, создавал элегантные и жизнеспособные модели, а также чувствовал детали – качество, редкое в таком молодом возрасте».
Своим неистощимым энтузиазмом и трудолюбием он завоевал доверие коллег. «Он был очень спокойный, с прекрасным чувством юмора, – вспоминает Грей. – В студии он никогда не шумел, был очень продуктивен и в своих заданиях добивался успеха. Он работал невероятно усердно и старательно. Его производительность была потрясающей, а качество работ изумительным. Он был исключительно плодотворен: часто в короткий срок выдавал полдюжины отличных идей и умел не только о них рассказать, но и представить их с помощью великолепных чертежей»{64}.
Хотя по стилю работы Джони подходил RWG, природа консалтингового бизнеса ему не нравилась. Как фирма-подрядчик, RWG часто должна была идти на уступки клиентам, и это вскоре начало сводить Джони с ума. «Надо понимать, что у этой работы есть другая сторона медали, – объясняет Уивер. – Последнее слово всегда остается за клиентом, потому что он платит!»
С другой стороны, Уивер хорошо понимал отчаяние дизайнера. «К сожалению, среди маркетологов, работающих в компании заказчика, попадаются люди с отсутствием вкуса. Они заставляют менять проект, и в результате получается, что одними своими работами ты гордишься, а другие – просто компромисс».
Джони работал наравне с другими дизайнерами RWG. Он проектировал садовое освещение и газонокосилки для британской фирмы Qualcast и создал несколько концептуальных дизайнов промышленных дрелей для другой местной компании – Kango.
Его уверенность в себе быстро росла, и уже через несколько недель работы в RWG он попросил у Грея о значительном повышении зарплаты – он был талантлив и чувствовал, что заслуживает этого. Однако он был молод, только что окончил институт, и Грей был вынужден спустить парня с небес на землю.
«Я должен был соблюдать баланс интересов, – говорит Грей. – Это был очень сложный разговор. Я объяснил Айву, что он находится в пути – идет по карьерной лестнице. Вокруг есть и другие люди. У каждого есть свои сильные и слабые стороны, нам надо поддерживать равновесие, чтобы каждый мог получить свой шанс. Это было неприятно говорить, никому не нравится разочаровывать людей, но беседа была корректной. Он выслушал меня и вышел. Думаю, что это был не тот результат, на который он рассчитывал, но, с другой стороны, он не обиделся и продолжил работать».
Талант Джони периодически ставил RWG в трудное положение. В 1989 году разработанный им слуховой аппарат был показан на известной выставке молодых дизайнеров, организованной Британским дизайнерским советом. Футуристическая работа привлекла внимание одного из руководителей Ideal Standard, гиганта в области оборудования для туалетов и ванных комнат. Директор по продажам был так впечатлен изобретением Джони, что попросил Уивера позволить Джони поработать над одним из проектов для его компании. Уиверу пришлось отклонить эту просьбу{65}.
«У нас в студии работало двенадцать дизайнеров, и мы не могли выделить свежеиспеченного выпускника для работы с одним из клиентов, – говорит Грей. – Поэтому мы ответили, что они могут сделать заказ на разработку дизайна и мы его выполним, но мы сами решим, кому из дизайнеров поручить эту работу. Услышав это, топ-менеджер Ideal Standard молча вышел. Он хотел, чтобы проектом занимался именно Джони». Позже этот представитель Ideal Standard снова появится на горизонте Джони.
В 1989 году банковский кризис нанес RWG тяжелый удар. Отдел дизайна интерьеров получал много заказов по проектированию операционных залов для банков в Великобритании, Испании и Австралии, но, когда кризис стал расползаться по миру, банки начали экономить. «Они закрывали проекты, оставляя наших дизайнеров без работы, – вспоминает Уивер, – а из-за отсутствия кредитов британские производители сворачивали новые программы по развитию продукции»{66}.
RWG пришлось закрыть отдел дизайна интерьеров. Партнер Уивера Джос Робертс уехал в Австралию, а отдел дизайна товаров был реформирован. В рамках реструктуризации Уивер подготовил новые контракты со всеми дизайнерами.
Ни один из них нового контракта не подписал – кроме Джони. Он сделал это лишь потому, что это аннулировало предыдущий договор, связывающий его с RWG. Внезапно открывшаяся юридическая лазейка освобождала его от обязательств. Он ушел из RWG, и первый этап его профессиональной жизни подошел к концу.
Мандариновые мечты
Джони отправился проведать своего друга Клайва Гриньера, который годом ранее вместе с другим лондонским дизайнером Мартином Дербиширом основал фирму Tangerine Design.
Партнеры были старыми друзьями. Гриньер и Дербишир встретились еще студентами лондонского Центрального колледжа искусства и дизайна имени святого Мартина и впоследствии вместе работали в лондонской студии Bill Moggridge Associates. Гриньер ушел и устроился на работу в RWG, где встретил Джони, а затем стал работать в Кембриджском научном парке, британской версии Кремниевой долины. В то время к Гриньеру обратилась телефонная компания Commtel с просьбой разработать ряд новых телефонов. Commtel хотела взять его на постоянную работу, но Гриньер убедил их дать ему заказ на внештатной основе. Заработав в Commtel 20 тысяч фунтов, они с Дербиширом открыли дизайнерскую мастерскую.
«Когда у меня появилась возможность открыть дизайнерское консалтинговое агентство, я пригласил Мартина в индийский ресторан на карри и все рассказал ему. Он решил, что хочет ко мне присоединиться. Казалось, мы созданы друг для друга!»{67} Они оборудовали мастерскую в одной из спален в доме Дербишира в Финсбери-Парк. На деньги, полученные от Commtel, Гриньер купил необходимое для офиса оборудование, включая Macintosh и лазерный принтер{68}.
Они назвали свою фирму Landmark, прямо как Landmark Trust, занимавшуюся арендой загородных домов, – Дербишир любил снимать их для семейного отдыха. Они решили, что это название звучит достаточно солидно, но их быстро и агрессивно засудила одноименная голландская компания. «Мы попытались выудить у них кучу денег на ребрендинг, но ничего не вышло», – с сожалением вспоминает Гриньер. После того как обе стороны отступили и судебный процесс угас, партнеры стали придумывать новое название. Они сошлись на Orange, но обнаружили, что оно тоже занято, на этот раз дизайнерами из Дании.
