Ральф Ингерсолл - Совершенно секретно
В укреплениях Меца можно различить три формации: прежде всего средневековые фундаменты, каменная кладка которых достигает двадцати футов толщины; на них возвышаются тяжелые контрфорсы, возведенные в 1870 году; и, наконец, над ними — укрепления, построенные после первой мировой войны. Они-то и оказались для Паттона камнем преткновения.
Один талантливый немецкий командир сформировал из группы офицеров-стажеров строевую часть и при ее помощи организовал оборону этих укреплений. Эта часть сковала XX корпус Третьей армии. У Паттона не было ни людей, ни артиллерии для штурма; что же касается авиабомб, то они разбивались о мощную каменную кладку без всяких последствий, словно сырые яйца о зад слона. Только в конце ноября Паттон получил возможность начать штурм крепости и занять ее. Практический вывод из всей этой операции мог быть только тот, что первоначальная "Схема победы", к которой Брэдли старался склонить Эйзенхауэра, в августе была вполне осуществима. Ибо Мец, являвшийся ключевой позицией всего района, был первоначально занят почти без всякого сопротивления. Немцы тогда отступали по всему фронту: они не имели живой силы даже для заполнения внешние фортов Меца. Только после того как Паттон был оставлен без бензина, к противнику вернулось мужество, и он решился вступить в бой.
Дальше к северу настойчивый Ходжес со своей, по преимуществу пехотной, Первой армией имел больше успеха. 2-я пехотная дивизия, считавшая себя целой армией и располагавшая 155-мм пушками на тракторной тяге, из которых она могла бить по дотам прямой наводкой, 21 октября, при фланговой поддержке двух других дивизий, взяла Аахен. Это был первый значительный немецкий город, взятый союзниками, к тому же город, не только запрятанный в одном из наиболее сильно укрепленных районов Западного вала, но и сам по себе являющийся крепостью, — город, относительно которого имелся личный приказ Гитлера удержать его любой ценой. Но, взяв Аахен, Ходжес остался без всяких средств, которые позволили бы ему реализовать его победу.
Попытки продолжать общее наступление в ноябре не увенчались успехом. Весь американский фронт, от одного конца до другого, стал застывать, потерял подвижность, — точь-в-точь как это предсказывал Омар Брэдли, опасаясь, как бы наш натиск не ослабел.
Дух американских войск, прежде столь высокий, теперь начал падать; бойцы, такие жизнерадостные и полные воодушевления в походе, почувствовали усталость. Подул холодный ветер, полили дожди. К зимней кампании не успели подготовиться: люди не имели даже зимнего обмундирования. Каждый ярд Западного вала, отвоеванный у врага, означал новые жертвы; каждая ночь, проведенная в немецкой слякоти, влекла за собой еще большее количество жертв от обмораживания и болезни ног, вызываемой сыростью окопов. Нужда в зимнем обмундировании достигла такой остроты, что мы начали хватать, что попадется под руку.
Теперь уже не нужно было внутренних донесений, чтобы знать, что с нашими планами не все ладно. Но никто не знал, до какой степени с ними неблагополучно, — так как мы, оставаясь в неведении относительно того, что в период между сентябрем и декабрем что-то произошло внутри Германии — что-то очень важное и скверное для нас, и произошло как раз в тот период, когда Гитлеру была дана передышка. Мы тогда не знали, что это такое, но это носилось в воздухе: это чувствовали бойцы на фронте. В то время как их боевой дух падал, они замечали, что дух их врагов-немцев поднимается. Фрицы опять становились упорными.
Глава девятая. Господь бог предъявляет вексель СХАЭФу
В Германии осенью 1944 года произошло вот что: Гитлер оправился от потрясения, вызванного заговором против него и покушением на его жизнь. Он был застигнут врасплох, но отделался испугом, и теперь он знал, что с теми генералами, которые остались ему верны, он еще может устоять. В результате удаления из верховного главнокомандования всех тех, кого он считал слабыми и ненадежными, в результате перелома в моральном состоянии страны, естественно наступившего с появлением противника у западных границ Германии, и, может быть, в результате какого-то внутреннего «перерождения», к Гитлеру отчасти вернулся его старый задор.
Поразительно, как апатично германское верховное командование держалось с июня до ноября, как медленно оно реагировало. Оно проявляло растерянность и нерешительность. Отдельные германские корпуса и армии дрались хорошо, порой с ожесточенным мастерством. Когда германское радио хвалилось блестящими операциями по отрыву от противника, оно, в общем, говорило правду. Германская армия была искушена в тактических маневрах. Но в целом машина явно разладилась. Казалось, что общее управление потеряно.
Вот почему то, что произошло в Германии осенью 1944 года, явилось неожиданностью для людей, ежедневно изучавших "совершенно секретные" сведения о противнике. Перемена произошла в течение нескольких недель: в использовании германских армий на западе появилась целеустремленность, новая, поражающая решительность. Теперь можно подробно восстановить картину того, как Гитлер использовал передышку, данную ему в сентябре.
Последняя кампания Гитлера требовала полной реорганизации его вооруженных сил на западе, создания целой новой армии в предельно короткий срок. Ему нужно было остановить победоносные войска союзников, а затем предпринять наступление, которое привело бы к их разгрому. Рвение, с каким он приступил к выполнению этих задач, казалось, оправдывало репутацию, установившуюся за ним в пору завоевания им Европы. Вот что он сделал.
Прежде всего, он создал «фольксштурм» — нечто вроде британского ополчения, «хомгарда». Еще в июле офицеры американской разведки убеждали своих коллег англичан, что если немцы решат сражаться на своей земле, нам придется иметь дело с ополчением. Англичане твердили, что это ерунда, что мы не понимаем характера немцев: немцы не способны создать ополчение. Это не солдаты, а наемники. Однако Гитлер такую армию создал, и притом в несколько недель, снабдив ее нарукавными повязками вместо обмундирования и вооружив тем, что сумел достать. Прочесав местные склады, он даже издал приказ, обязывающий части аэродромного обслуживания Люфтваффе сдать пистолеты и винтовки для вооружения новых войск.
Отправили этих новобранцев в капониры Западного вала, где горсть кадровых унтер-офицеров могла организовать огневую мощь целого полка, надежно укрытого за бетонными укреплениями.
Одновременно Гитлер выкачал свои госпитали для выздоравливающих и составил довольно большое войско из людей, которых мы назвали бы четвертокатегорниками. Немцы называли эти части "кишечными батальонами", потому что большинство их солдат страдало желудочно-кишечными болезнями. Кишечные батальоны получали даже диетпитание. Назначением их было поддерживать фольксштурм на Западном валу,
