Николай Великанов - Блюхер
Процесс против них открылся в 10 часов утра 10 июня… Через двенадцать часов после вынесения заговорщикам смертного приговора они были казнены. Взводом, осуществлявшим расстрел, как говорят, командовал, по приказу Сталина, маршал Блюхер…»
Спустя три года, в 1956 году, вышли воспоминания начальника 6-го отдела РСХА бригаденфюрера СС и генерал-майора полиции Вальтера Шелленберга (шефа Вильгельма Хеттля). Шелленберг рассказал о деле Тухачевского почти теми же словами, что и Хеттль.
Безусловно, верить рассказам Хеттля и Шелленберга о расстреле маршала Тухачевского и других осужденных военачальников взводом под командованием Блюхера нельзя. Думается, что германская разведка, создавая эту легенду, преследовала какую-то свою цель, оставшуюся для нас тайной…
Как уже говорилось выше, акт о расстреле «заговорщиков» был подписан присутствовавшими при исполнении приговора Вышинским, Ульрихом, Цесарским, Игнатьевым и Блохиным. Сомнительно, чтобы первые трое по своему служебному положению выступали в роли палачей. Два последних — комендант Военной коллегии Верховного суда и комендант НКВД, скорее всего, и были непосредственными исполнителями приговора.
Как производился расстрел: взводом или отделением солдат? В НКВД по установившимся неписаным правилам это делали мастера-одиночки. Казни совершались в тюрьмах, в специальных камерах. Расстреливали приговоренных к высшей мере обычно из винтовки или револьвера, с близкого расстояния в упор — в затылок…
Блюхер возвращался в Хабаровск подавленным. Все время перед его глазами стояла картина суда над бывшими товарищами. Смертный приговор им подписало подавляющее большинство членов Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, лишь трое — Алкснис, Попов и он, Блюхер, воздержались[60]. Но он все равно непосредственно причастен к осуждению…
Горела душа, Блюхер заливал ее коньяком. Порученцы, как могли, отвлекали его от тяжких дум: завалили стол газетами, предлагали сыграть в карты… В карты играть он отказывался, а газеты изредка просматривал. Их страницы пестрели информацией о единодушном одобрении рабочими, колхозниками, интеллигенцией справедливого суда над предателями Страны Советов. Среди одобрявших были артисты Художественного театра Леонид Леонидов и Николай Хмелев, братья академики Сергей и Николай Вавиловы, писатели Александр Фадеев, Александр Серафимович, Всеволод Вишневский, Алексей Толстой…
Под рукой Блюхера оказался «Московский рабочий» за 6 июня 1937 года с выступлением на целую полосу первого секретаря Мосгоркома партии Н. С. Хрущева на московской областной конференции. Он поливал грязью троцкистского предателя, изменника Родины, врага народа Гамарника, который был членом городского комитета ВКП(б). «Это наша вина, мы проглядели, — негодовал Никита Сергеевич. — В результате этот подло маскировавшийся враг попал в состав ГК».
Маршал отбросил газету в сторону…
1937-й…
Блюхер вернулся в Хабаровск с тяжелым сердцем. Не только терзала совесть. Саднила боль за случившееся и вообще за все, что происходило и происходит в стране в этом году.
А ведь вступали в 1937-й с верой в прекрасное будущее. Ничто не предвещало недоброго.
Встретили Новый год, вспоминала Глафира Лукинична, весело. Для малышей и старших детей устроили новогоднюю елку дома. Собралось много ребятишек — нарядных, восторженных, с радостным блеском в глазах. Накрыли стол, всем были приготовлены подарки.
Василий Константинович приехал домой перекусить. Поел, устроившись на углу стола, и снова собрался в штаб. Вокруг был веселый детский гвалт. Уходя, уже у двери, он спросил у маленькой девочки, знает ли она стихи и песни. Девчушка потянула его за руку, усадила на диван, сама пристроилась рядом и, не спуская глаз с Василия Константиновича, стала читать один стишок за другим. Василий Константинович терпеливо, не прерывая, слушал ребенка, хотя и спешил…
В Доме Красной армии был праздничный концерт, затем бал-маскарад. Играл духовой оркестр. Блюхер танцевал с женщиной в маске, что не очень понравилось Глафире. Назло мужу она пошла танцевать с кем-то из мужчин. Это, естественно, не понравилось Василию Константиновичу. Потом разобрались, самим были смешны эти маленькие обиды.
Начало года обмануло добрые ожидания…
1937-й оказался ужасным годом. Уже в первые его месяцы произошли события, потрясшие страну.
Январь. Громкий процесс по делу так называемого «параллельного антисоветского троцкистского центра», в который входили Ю. Л. Пятаков, К. Б. Радек, Л. П. Серебряков, Г. Я. Сокольников, Н. И. Муралов. Общество волновалось, людей охватили тревога и страх перед «замаскированными террористами». Суд был скорым и суровым: «изменники Родины» понесли заслуженную кару — расстрел…
Февраль. За пять дней до открытия февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) в ночь на 18 февраля умер пятидесятилетний «железный» нарком Серго Орджоникидзе.
От Дерибаса Блюхер узнал, что Орджоникидзе застрелился. Но какова причина самоубийства Серго, никто толком не знал. Ходили разные версии. Одна — довели. Сторонники этой версии шепотом произносили имя Сталина. Другая — плохое состояние здоровья: Орджоникидзе долгое время мучили болезни. В официальном же сообщении о его кончине говорилось, что он умер от разрыва сердца. Доктора Л. Левин, И. Ходоровский, которые составляли акт о смерти Орджоникидзе, вскоре были расстреляны. Они оказались в числе подсудимых по делу «правотроцкистско-бухаринского блока».
Май — июнь. Как уже рассказывалось выше, раскрытие органами НКВД контрреволюционного заговора во главе с Тухачевским…
На Пленуме ЦК Сталин выдвинул тезис: по мере успехов социалистического строительства сопротивление врагов нашей страны будет усиливаться, а классовая борьба — обостряться. Поэтому от «врагов» нужно избавляться.
Из окружения Блюхера один за другим стали выпадать соратники. Как вредители и шпионы были арестованы заместитель командующего ОКДВА М. В. Сангурский; начальник ВВС А. Я. Лапин; комкор-1, начальник Хабаровского гарнизона М. В. Калмыков; начальник бронетанковых войск армии И. И. Деревцов; командир корпуса Я. 3. Покус; военный прокурор ОКДВА В. И. Малкис; помощник командующего ОКДВА по материальному обеспечению Г. А. Дзыза; редактор газеты ОКДВА «Тревога» И. С. Мирин; секретарь парторганизации штаба И. И. Садовников. Снят с поста командующего Тихоокеанским флотом флагман 1-го ранга М. В. Викторов…
Зачищалось и руководство края. Первый секретарь краевого комитета ВКП(б) Л. И. Лаврентьев был переведен в Крым и вскоре там арестован. Прошло совсем немного времени, и занявший его место И. М. Варейкис также попал под арест. Не избежал этой участи и Г. М. Крутов — председатель крайисполкома.
