Т. Констебль - 352 победы в воздухе. Лучший ас Люфтваффе Эрих Хартманн
Один умный полковник НКВД как-то сказал Эриху Хартманну, когда тот находился в лагере в Череповце:
– Я не понимаю наше руководство и людей, от которых это зависит. Война закончилась. Вас следовало бы отправить на два месяца на Черное море отдыхать, поить вас водкой и кормить самыми лучшими продуктами. А потом отослать домой. Если бы это было сделано, мы бы сегодня сидели на берегу Атлантики.
Когда в 1953 году Эрих покинул Новерчеркасск и был отправлен в лагерь в Дегтярку на Урале, история о мятеже в Шахтах уже стала легендой. Остальные зачинщики восстания были отправлены в Дегтярку, пока Эрих сидел в Новочеркасске. В Дегтярке Эрих встретил самый теплый прием со стороны пленных. И его сразу повели к коменданту.
Эрих ожидал очередной бессмысленной дуэли с типичным офицером НКВД, однако, войдя в кабинет, он понял, что ситуация изменилась. Комендант оказался коротеньким и толстым человеком с нервно дергающимися руками и веселой улыбкой. Он явно нервничал и для начала приветствовал пленного.
– Эрих, я надеюсь, ты найдешь условия в Дегтярке удовлетворительными.
– Это лагерь. Все это я уже видел, разве что больше колючей проволоки.
– Хорошо, Эрих, пожалуйста… Пожалуйста , не устраивай в моем лагере мятежа, как ты поступил в Шахтах.
– Восстание в Шахтах произошло потому, что администрация хотела отправить меня на тяжелые работы, а я сказал, что я старший офицер и не обязан работать. Поэтому я не работал, а мятеж начался, когда они посадили меня в карцер.
Русский широко улыбнулся:
– Но, Эрих, таких проблем в Дегтярке нет. Я согласен с тем, что ты не должен работать. Это право старшего офицера. Я согласен с тобой.
– Тогда, комендант, у вас не будет мятежа.
– Прекрасно, Эрих, прекрасно. Мы понимаем друг друга.
Но это хорошее начало не затянулось слишком долго. Эрих был помещен в барак особого режима, который представлял собой тюрьму внутри лагеря Дегтярка. А сам лагерь был совершенно обычным среди лагерей, в которых Советы содержали пленных немцев.
В нескольких рядах грубых бараков содержалось около 4000 человек. В каждый барак русские набивали до 250 человек. Для увеличения вместимости зданий использовались трехъярусные нары. Примитивные отхожие места находились снаружи и не обеспечивали никакого укрытия. Пленники в России не имели никаких секретов…
Вокруг бараков, но внутри лагерной ограды, находилась запретная зона, которую охраняли служебные собаки. Внешняя ограда представляла собой высокий деревянный забор, обвитый поверху колючей проволокой. Внутри деревянного забора находилась изгородь из колючей проволоки под током. Любой человек, прикоснувшийся к ней, был бы убит на месте. Внутри нее находилась изгородь высотой 8 футов, тоже обвитая колючей проволокой. Из лагеря не было ни одного побега. Никто даже не думал попробовать бежать.
Блок особого режима служил для содержания трудных заключенных, к которым принадлежал и Эрих. Это была тюрьма внутри тюрьмы. Его новый дом был второй, маленькой тюрьмой, построенной внутри общего периметра Дегтярки, который мы описали. Эти бараки стояли внутри еще одного высокого деревянного забора с дополнительным проволочным барьером. А внутри содержались те пленные, которых Советский Союз особенно ценил и к которым был отнесен Эрих Хартманн.
Здесь находился Отто Гюнше, адъютант Гитлера в последние два года существования Третьего рейха; майор граф Зигфрид фон дер Шуленбург, родственник последнего германского посла в СССР; Гаральд фон Болен унд Гальбах, брат оружейного фабриканта Альфреда Круппа; Рихард Зейсс-Инкварт, сын известного доктора Зейсс-Инкварта, и другие люди, чьи посты в гитлеровской Германии или родственные связи делали их объектом особой ненависти советского режима. В этом блоке содержались также уголовники из России и Восточной Германии, а также те русские, которые совершили ошибку, выступив против режима. Всего в блоке особого режима находилось 45 человек.
Такое строгое заключение не раз приводило к шумным ссорам. Эрих теснее других сошелся с Отто Гюнше и Зигфридом фон дер Шуленбургом. Отто оказался отменным бойцом, если на него нападали. Но в остальных отношениях это был спокойный и мягкий гигант. Огромные кулаки и недюжинная сила адъютанта Гитлера, его спокойный и общительный характер были полной противоположностью своему хозяину. Последним заданием Отто в Германии было уничтожение трупа Гитлера.
За годы, проведенные вместе, Отто не раз рассказал эту историю Эриху, касаясь малейших деталей, но абсолютно бесстрастно, без радости или возмущения. После самоубийства Гитлера Отто вынес тело, завернутое в одеяло, на зады бункера. На скорченное тело было вылито 6 или 7 канистр бензина. Он пропитал одеяло, тело и всю окружающую почву. Отто чиркнул спичкой, и тело фюрера было кремировано.
Зигфрид фон дер Шуленбург был еще одним человеком, чей характер позволил ему сопротивляться давлению Советов. Он же и привел графа в блок особого режима в Дегтярке. Семья Шуленбургов служила фатерланду на протяжении многих поколений. Военная и правительственная служба стала семейной традицией.
Русские захватили фон дер Шуленбурга возле Бромберга в январе 1945 года. Он был профессиональным офицером и служил в 1-й казачьей дивизии. Это подразделение было сформировано из казаков, желавших сражаться против СССР. Фон дер Шуленбург принадлежал к знаменитой семье. Русские сразу поняли его вес. Комиссары попросили графа отправиться в Берлин и опознать высшее руководство страны. Он отказался. После этого началось его долгое странствие по советским лагерям, которое в конечном итоге привело графа в Дегтярку.
Дружба Эриха с Отто Гюнше, Зиги фон дер Шуленбургом и Гаральдом фон Болен унд Гальбах скрашивала время, проведенное в блоке особого режима. Они спали на полу и встречали все невзгоды плечом к плечу. Когда ушел в прошлое 1954 год, внутреннее предчувствие подсказало Эриху, что его тюремные страдания подходят к концу, хотя они по-прежнему были наглухо отрезаны от всего мира. Отто и Зиги разделяли его предчувствия, и это помогало им сохранить бодрость духа. В июле 1954 года Эрих был отправлен в Новочеркасск. Второе пребывание в злосчастном Новочеркасском лагере завершило тюремную эпопею длиной 10,5 года.
За эти ужасные 10 лет Эрих составил вполне определенное мнение относительно обращения с военнопленными. Он беспокоился, чтобы несчастья, обрушившиеся на него, не стали участью молодых людей других национальностей. Так как вероятность будущих войн казалась сильнее перспективы мирного сосуществования, нельзя было пренебрегать перспективами новых боев с красными.
