Эрнст Вист - Фридрих II Гогенштауфен
После долгих пыток врача казнили. Петр из Виней был ослеплен и, зная императора и его карающую длань, разбил череп о стены имперской крепости Сан-Миниато.
Попытку отравления, подстроенную папистами, император использовал для большого манифеста королям и народам. Весной 1249 года он пишет: «Внемлите, народы, наполняющие мир, ужасной, неслыханной во всем мире подлости… совсем недавно… этот священник, великий пастырь, миролюбивый руководитель Нашей веры попытался… тайным ударом уничтожить Нашу жизнь. И с Нашим личным врачом, который был в свое время заключен в Парме, он через своего легата бесчеловечно и злодейски договорился, что тот после возвращения даст нам выпить под видом исцеляющего напитка яду… Это точно подтвердилось им самим, попавшимся на месте преступления и не сумевшим лгать, а также из найденных писем, где ясно упоминалось об этой сделке, Нам и пребывающим при Нашем дворе высокопоставленным людям…» И император в ярости восклицает: «Ведь, желая подавить их высокомерие, Мы хотели святейшей церкви, Нашей матери, дать более достойного руководителя, поскольку это подобает Нашему положению и поскольку Мы с искренней склонностью намереваемся сделать ее совершеннее для славы Господа».
В марте 1249 года Фридрих II покинул Кремону. Он с горечью оглядывался на прошлое. Поражение при Виктории, друг Таддеус Суесский, павший в битве, и еще худшая потеря — Петр из Виней, жертва человеческой алчности. Вскоре после прибытия императора в Неаполь, примерно в июле 1249 года, умер его сын, граф Рихард ди Теате. Перед тем он одержал еще одну победу над папским полководцем Уго Новеллусом.
Король Энцио, как представитель императора, находился в Ломбардии. В Кремоне он женился на племяннице маркграфа Эццелино ди Романо, кровавого тирана и военного союзника в борьбе против Ломбардии.
Король Энцио, любимый сын императора и таинственной швабской аристократки, вероятнее всего, дочери герцога Сполето из дома Урслингенов, во время незначительной стычки 26 мая 1249 года при Фоссате близ Модены попал в руки болонцев. Они привезли златокудрого короля в золотой клетке в свой город. Он уже никогда не выйдет на свободу и умрет после двадцатитрехлетнего заключения в 1272 году, пережив крушение династии Гогенштауфенов. С королем Энцио из борьбы в Италии выбыли те Штауфены, которым после смерти Фридриха, возможно, удалось бы изменить судьбу династии. Благородный человек заслужил любовь жителей Болоньи, в особенности дам, мечтательно шептавших его тоскливые канцоны. Возможно, и эту, перекликавшуюся с его собственной судьбой:
Времена грядут, они ведут к звездам,
Времена, спускающиеся в бездны,
Время подслушивать, время учить,
Время думать и время говорить.
Император предпринял всевозможные усилия, пытаясь добиться свободы для Энцио. Он пишет болонцам, преисполненный самоуверенности и имперской позы:
«Обдумайте с предусмотрительностью и обратите ваше внимание, даже если кажется, что величие Нашей империи подверглось бурям, все же, по справедливому приговору Господа, Мы многих из тех, кто решался бунтовать против Нашей власти, с помощью справедливости привели к смерти и наказанию, дабы явить предостерегающий пример для всех людей столетия… Поэтому приказываем Мы вам под угрозой утраты Нашей милости освободить из темницы Нашего возлюбленного сына Генриха (Энцио), короля Сардинии и Галлуры, совместно с другими Нашими преданными людьми из Кремоны и Модены и всех других, кого вы захватили в плен, после получения данного письма».
Поскольку угрозы не изменили намерений болонцев, император посулил им денег и пообещал за освобождение Энцио выложить круг из серебра вокруг города. Самоуверенность болонцев, а также пошатнувшийся авторитет императора нашли свое выражение в ответном послании горожан императору:
«Знайте же, мы держали, держим и будем держать короля Энцио, как нам это по праву полагается». Затем они напомнили императору старую пословицу, гласившую: «Часто кабана ловит маленькая собака».
Насколько сильно императора угнетало пленение сына, показывают размышления минорита Салимбене Пармского, который в числе десяти несчастий, перенесенных Фридрихом в жизни, описывает и это:
Остаток времени
Так как в огромной империи Фридриха никогда не царило полное спокойствие: повсеместно вспыхивали мятежи и конфликты, постоянно существовало противостояние папы и императора, неспокойно складывалась обстановка в Ломбардии, возникали нескончаемые проблемы в германском королевстве, то можно сказать, последний год правления императора проходил в относительной стабильности.
Поздней осенью 1249 года император, потрясенный ударами судьбы, отправился в Апулию, в столь любимую им Фоджию, для восстановления жизненных сил. В лиственных лесах на Монте-Вультуре он предавался своей страсти к охоте. Вероятно, он еще раз порадовался благородной геометрии замка Кастель-дель-Монте, возведенного им среди апулийского ландшафта как корона.
В те дни император даже подумывал о брачном союзе с дочерью Альбрехта I Саксонского (1212—1260 гг.) и о походе в Ломбардию и Германию. Там король Конрад IV, усиливший свои позиции благодаря заключенному в 1246 году браку с Елизаветой Баварской, не только устоял против рейнских архиепископов, но и сумел победить выставленного ими антикороля, Вильгельма Голландского. Обстановка в Италии тоже стабилизировалась. От Вероны до Бреннера зять императора Эццелино ди Романо жестоким насилием удерживал ситуацию, а породнившийся с императорской семьей граф Савойский держал в своих руках альпийские перевалы на пути в Бургундию. Преемник рыцарственного короля Энцио, маркграф Уберто Паллавичини, человек твердый и властный, установил в Средней Ломбардии спокойствие, подобное кладбищенскому. Ему даже удалось разбить пармские войска неподалеку от бывшего осадного города Виктории. Три тысячи пармцев пали в битве или попали в плен, и — бальзам на сердце императора — была захвачена штандартная колесница пармцев, месть за Викторию.
В папском государстве, в марке Анкона, полководцы императора разбили солдат папы, и города Романьи и марки Анкона подчинились воле Фридриха.
Франция и ее королевский дом отошли от папы, когда в апреле 1250 года король Людовик IX Святой в битве при Мансуре в дельте Нила потерпел поражение и попал в плен. Не без оснований французы обвиняли папу в непримиримой враждебности к императору, сделавшей невозможной его помощь крестовому походу французов.
