Джон Маркоф - Хакеры (takedown)
Он утверждал, что может влезть куда угодно. Журналисты хотели доказательств, поэтому выдали ему 800 марок на дорогу в Гамбург и недельное проживание в приличном отеле. Они даже заплатили Пенго, чтобы он тоже приехал. Немецкие хакеры привыкли получать кое-какие гонорары за то, что раскрывали свои секреты. Обычно заключалось неформальное соглашение – обед в хорошем ресторане, билет туда и обратно в обмен на показательный хакинг в ЦЕРН или Thomson-Brandt. Два журналиста пообещали Хагбарду и Пенго, что если статью возьмет такой журнал, как Quick, последует куда более серьезное вознаграждение.
Заполучив Хагбарда, журналисты усадили его спиной к камере и стали расспрашивать, каково быть хакером. Кроме того, они раскрутили его на этакий хакерский манифест, дополненный хагбардовскими теориями иллюминатов. На семи страницах бредовой прозы Хагбард раскрыл страшную тайну: оказывается, что в Агентстве национальной безопасности США создано секретное подразделение под названием «Отдел стратегического использования программного обеспечения». Там, утверждал Хагбард, АНБ готовится к войне будущего, компьютерной войне, в которой будут использоваться программы-бомбы и вирусы. Хакеры представляют собой форпост будущего. «Да, – заключил Хагбард, – наша „мягкая война“ уже идет».
Но когда журналисты предоставили Хагбарду компьютер, чтобы он подтвердил свои экстравагантные претензии, Хагбард забуксовал. Он безрезультатно пытался подсоединиться к компьютерам фирмы Bolt, Beranek and Newman, исследовательского центра в районе Бостона, и Лаборатории реактивного движения. Ему ничего не оставалось, как предоставить более убедительные доказательства. Так что телексы пришлись очень кстати. Когда Пенго показал полученные Клеменсом телексы, Хагбард ухватился за удобный случай. Он выпросил несколько телексов и преподнес журналистам как результат хакинга, утверждая, что получил их от Пенго, который залез в компьютер мюнхенской полиции.
Но стоял июль 1988 года. Прошло три месяца после «дела Маттиаса Шпеера». Вместо того чтобы со временем затихнуть, история Маркуса Гесса и системного администратора Беркли продолжала оставаться на первых страницах западногерманских газет. Шумиха начала нервировать Пенго. Его беспокоила не столько статья в Quick, сколько упоминание письма Ласло Балога. Пенго ничего не знал ни о SDInet, ни о Балоге, но стал дергаться. В стране все говорили о шпионаже. Пенго попытался обсудить ситуацию с Хагбардом. Его интересовало, как много могут власти знать об их роли во всем этом деле. Но разговор ни к чему не привел. Хагбард стал еще более чокнутым, чем обычно. Он начал слишком многое выбалтывать журналистам. Встревоженный этим словесным фонтаном Пенго обратился за советом к Добу. Доб уверял, что никто не поверит ни единому слову Хагбарда.
Но Амманн и Ленхардт, два тележурналиста, которые откопали историю «Хаоса» и NASA, услышав о телексах, засобирались в Берлин, чтобы расспросить Пенго. Амманна также интересовал Балог. Он был уверен, что в деле замешан Восток. И когда главный редактор «Панорамы» предложил Амманну разобраться с телексами, Амманн немедленно взялся за дело. Запутанная история с телексами была достаточным поводом, чтобы поехать на день в Берлин и побеседовать с самим Пенго.
Пенго на интервью не явился. Когда журналисты позвонили ему, он извинился и сослался на рассеянность, так что они перенесли встречу на более поздний час. Амманн, Ленхардт и третий журналист, талантливый молодой внештатник Герд Майснер пригласили Пенго в битком набитое, прокуренное кафе неподалеку от западногерманского технического университета. Амманна поразил скромный внешний облик Пенго, который ничем не напоминал гамбургских хакеров. Вместо хамовитого маргинала журналисты увидели воспитанного и милого 19-летнего юношу. Выбрав одно из самых дорогих блюд в меню и набросившись на него так, словно он три дня не ел, Пенго сразу же внес ясность в историю с телексами. Прекрасно, ответили журналисты, но теперь они хотели бы узнать о Маркусе Гессе и как вышло так, что его имя никогда не упоминалось в связи с хакерами ФРГ.
– Так что насчет Гесса? – спросил Аммани. – Насколько хорошо вы его знаете?
– Вообще не знаю, – ответил Пенго. Вокруг стоял такой шум, что он почти кричал.
– Ладно, а что насчет хакинга со шпионажем?
– Ничего не знаю о хакинге со шпионажем, – стоял на своем Пенго. Амманн не собирался сдаваться:
– А вам что-нибудь говорят названия НОРАД и SDI?
Пенго пожал плечами. Амманн сменил тему:
– Что вы можете сказать о письме Балога?
К этому моменту Пенго успел проглотить три большие кружки пива и начинал расслабляться. Вопрос о письме Балога заставил его забыть об осторожности.
– О-кей, – сказал он задумчиво, как будто что-то вспомнил, – действительно, кой-какие программы попадали в Советский Союз. Но так, сущие пустяки. И он рассказал, что в Восточном Берлине была установлена связь с русским агентом по имени Сергей. Ленхардт промолчал, но Майснер чуть не упал со стула. Первой реакцией Амманна было не поверить, и он попросил Пенго привести какие-нибудь доказательства. И Пенго со спокойным видом, словно речь шла о погоде, рассказал о Хельмштедте.
Западные немцы, ехавшие в Берлин на машинах, должны были проезжать на территорию Восточной Германии через Хельмштедт, маленький пограничный городок. На выезде из Хельмштедта стоял КПП, где машины останавливали, а документы их владельцев тщательно проверяла шеренга отмороженных гэдээровских пограничников. Как рассказал Пенго Питер Карл, когда летом 1986 года он захотел установить связь с агентами КГБ, подъехав к КПП. он протянул свой паспорт, в который был вложен маленький листок бумаги с кое-как зашифрованным предложением обсудить вопрос передачи информации. Спустя час с лишним он получил паспорт назад, а в паспорте – другую записку с номером телефона.
Конечно, хельмштедтская история была еще одной великой байкой Карла, но Пенго в нее поверил. Поверили и журналисты. Это классический способ, рассуждали они, значит, это должно быть правдой.
– Что вы теперь собираетесь делать? – спросил Амманн. Пенго задумался, как будто этот вопрос впервые пришел ему в голову.
– Ну, – сказал он, – я уже больше года не при делах, и надеюсь, что все просто само собой затихнет.
Амманн вцепился в эту историю мертвой хваткой. Правда, ситуация складывалась двусмысленная: вряд ли он сможет сделать сенсационный материал, основываясь только на словах какого-то юнца, а если начнет собственное расследование, то наверняка подставит Пенго. Более того, не потребовалось каких-то особых усилий, чтобы разговорить Пенго. Учитывая, что поначалу он вообще забыл про интервью, душу он явно не собирался открывать. А несколько кружек пива… почем знать, с кем он еще может поделиться этой информацией. А у Амманна не было средств на то, чтобы поселить Пенго на Эльбе или еще каком необитаемом острове, а самому искать доказательства потенциальной сенсации.
