Вольфганг Нейгауз - Его называли Иваном Ивановичем
- Нам достанется больше всех, - проговорил Филиппов, обращаясь к Васильеву. - Но изменить ничего нельзя. Решение сдерживать противника до тех пор, пока не прорвутся другие наши отряды, до вчерашнего дня было правильным, а после прорыва танков противника кажется мне трудным и рискованным.
- Без труда не вытянешь и рыбку из пруда, - заметил Васильев. Поговорка эта, как и все поговорки, очень мудрая. Ты вот беспокоишься, что прервана связь с бригадой Стороженко, а ведь отряд имени Котовского шесть суток подряд намертво стоял на своих позициях. Вчера противник потерял на поле боя более шестидесяти человек, и Морозов никак не мог предположить, что ночью он предпримет еще одну атаку и, тем более, снимет с фронта части сорок первого танкового корпуса, бросив их против нас. Что случилось, то случилось, Петр Сергеевич, а приказ, как вы знаете, отменить невозможно.
Филиппов остановился:
- Именно потому мы должны серьезно обдумать предложение Морозова.
Васильев хотел было возразить и сказать, что и сам считает это предложение слишком рискованным, но не успел: ему доложили, что бойцы уже построены.
Даже окинув ряды бойцов беглым взглядом, можно было сразу заметить, что они поредели. Многие партизаны обросли, одежда на них порвалась, так что некоторых бойцов не сразу можно было узнать.
В начале своей речи командир отряда передал бойцам благодарность командующего.
- Нашему отряду и отряду имени Котовского, - продолжал Васильев, приказано во что бы то ни стало продержаться еще трое суток, чтобы отвлечь на себя внимание противника и дать тем самым возможность другим отрядам вырваться из окружения. Нам передадут один миномет. Патронов мы не получим. Неоткуда. Продовольствие то, что имеется. В других отрядах положение точно такое же, а они с боями должны двигаться в сторону фронта. Нет необходимости говорить вам, что на вас возложена ответственная задача. Вопросы есть?
Никто из партизан не шелохнулся.
- Хорошо. Сейчас товарищ Филиппов зачитает фамилии тех, кто уйдет с основными силами. Остальные же немедленно вернутся на свои места. Желаю вам всем, товарищи, успеха в предстоящем бою.
Начальник штаба зачитал фамилии пожилых партизан. Многие из них в довершение ко всему были не совсем здоровы. Последней была названа фамилия Шменкеля. Некоторые партизаны сразу же попросили заменить их другими,
- Не думайте, что вам будет легче, нет, - объяснял Филиппов тем, кто попал в списки. - Вся разница заключается в том, что вы, возможно, несколькими днями раньше попадете к своим. И только.
Несколько партизан ни за что не хотели уходить от товарищей.
- Вам же, Иван Иванович, приказано перейти линию фронта вместе с группой разведчиков нашей бригады.
Фрица словно громом поразило. В какое-то мгновение в голове его мелькнула старая мысль: "Может быть, мне все еще не доверяют?" Но в тот же миг ему стало стыдно этой мысли.
- Прошу оставить меня в отряде, - сказал Шменкель.
Филиппов оглянулся. Они остались одни на лесной поляне.
- Послушайте, каждому из нас, если мы попадем в лапы к врагу, грозит виселица. Вас же в этом случае ждет худшее: бесконечные допросы, пытки.
- Я не попаду живым в лапы к фашистам. Я вообще не попаду им в лапы!
Выговорив эти слова, Фриц и сам почувствовал, что они прозвучали неубедительно. Но какое-то внутреннее чувство говорило ему, что он не может погибнуть. А разве до сих пор судьба не щадила его, несмотря на то что он участвовал в очень тяжелых боях!
- Я еще раз настоятельно прошу оставить меня в отряде.
- А ну тебя к черту! - выругался Филиппов, однако в голосе его не было злости. - Оставайся, раз хочешь!
- Спасибо.
Шменкель круто повернулся и поспешил уйти.
Увидев радостное лицо Петра Рыбакова, Фриц невольно подумал о том, как плохо было бы ему без Петра. Однако раздумывать было некогда. Только что полученный приказ требовал от каждого партизана напряжения всех сил: нужно было как можно лучше подготовиться к предстоящему бою. Противник не понял замысла советского командования и клюнул на приманку.
После того как миномет расстрелял свой боезапас, гитлеровцы, сосредоточив силы, начали новое наступление на партизан с направления Кольчино, Татьянка, Широкое.
Васильев чудом успевал побывать на всех участках, где партизаны вели бои с противником.
Перед полуднем командир появился с перевязанной рукой: его ранило еще утром. Солнце стояло еще высоко в небе, когда доктор Кудинова вынула из левой руки Васильева пулю, которой его ранило в рукопашном бою, и наложила шину. А вечером того же дня по отряду разнеслась весть, что командир погиб. Однако, когда гитлеровцы ночью попытались добиться успеха там, где это не удалось им днем, Васильев снова оказался на месте. Лоб его, правда, был забинтован широким бинтом.
В отряде было много раненых. Перевязав раны, бойцы снова шли на позицию и сражались с врагом. Многие погибли... Эсэсовцы дважды пытались прорваться сквозь партизанский заслон, но это им не удавалось. Каждый раз на самом ответственном участке появлялся Васильев, который одним своим видом вселял в партизан мужество и стойкость, и они держались, несмотря ни на что.
Это был последний большой бой, который вел против врага партизанский отряд "Смерть фашизму". На следующий день (это было 6 февраля) на участке стало тише. По всей вероятности, руководство операцией "Штернлауф" свои основные усилия сосредоточило на замеченных участках прорыва партизан, ослабив внимание к другим.
Васильев, старший лейтенант Горских, назначенный после гибели Тихомирова комиссаром отряда, и начальник штаба Филиппов приняли решение сначала пробиваться в восточном направлении, а ночью неожиданно сменить его и двигаться на север.
Свои позиции партизаны покидали бесшумно, в полной темноте. Груза было немного. Самой большой тяжестью оказались двое тяжелораненых. Их по очереди несли на носилках.
В вещевом мешке у Шменкеля лежало несколько кусков черствого хлеба из НЗ. Хлеб был выдан на весь путь, или, как сказал начальник штаба Филиппов, до ближайшей полевой кухни Красной Армии. В автоматном диске Фрица было всего-навсего десять патронов.
На рассвете, примерно часа в три, высланная вперед разведка донесла, что ближайший населенный пункт, видимо, безлюден и поэтому через него можно пройти. Деревушку дотла сожгли фашисты два дня назад.
Партизаны шли небольшими группами под прикрытием беззвездной ночи.
Группу, в которой шел Шменкель, возглавлял Горских.
- Скоро должна быть лощина. Если доберемся до нее, значит, будем в укрытии, - объяснил Горских.
Однако не прошли партизаны и нескольких десятков шагов, как справа и слева в небо взлетели белые осветительные ракеты. Стало светло как днем. Впереди виднелась сожженная деревушка. Раздались винтовочные выстрелы.
