Клара Лучко - Я - счастливый человек
— Ребята, пройдемте со мной. Я познакомлю вас с удивительным человеком. Он живет этажом ниже.
Это Сергей Павлович, член-корреспондент Российской Академии наук, лауреат Ленинской и Государственных премий. Фамилия у него особая – Непобедимый.
Это скромный, интеллигентный человек, у него живые глаза, теплая улыбка. Ему за семьдесят, но он продолжает работать.
Сергей Павлович как-то встречает меня:
— Вы видели репортаж о выставке вооружения в Абу-Даби?
— Конечно.
— Там мои изделия признаны лучшими, а я их сделал пятнадцать лет назад.
Сергей Павлович был «рассекречен» недавно, и сразу его объявили в России «человеком года». К его слову и совету прислушиваются все, кто имеет дело с новыми технологиями. Он же – Непобедимый. Такая у него русская фамилия.
После интервью с телевизионщиками Сергей Павлович выходит из дома, садится в троллейбус и едет по каким-то важным делам. У него нет телохранителей, хотя он еще не обо всем может рассказать. Еще многие страницы его удивительной жизни будут раскрыты позже.
Ведь он – создатель военных комплексов, которые обогнали время.
Вот такие люди живут в нашем высотном доме на Котельнической набережной, история жильцов которого – история моей страны.
Возвращение на Круазетт
Воспоминания о прекрасном греют душу. И порой так хочется вернуться в те страны и города, с которыми связаны самые яркие впечатления молодости, побродить по улицам, вспомнить былое.
Ведь это было так давно…. Минули не годы – десятилетия, но все, что было со мной тогда, я и сегодня помню до мельчайших подробностей.
И вот мне выпал счастливый случай – вновь побывать в Каннах и Венеции, в тех фестивальных городах, которые когда-то поразили мое воображение.
Я была членом жюри телевизионного фестиваля «Бархатный сезон». Мы прилетели на самолете в Пальма-дель-Мальорку, погрузились на белоснежный теплоход и отправились путешествовать по Средиземноморью. Во время этого путешествия и проходил фестиваль.
Одна из первых остановок – Ницца. Оттуда на автобусах мы поехали в Канны. У нас было всего несколько часов. Мы доехали до набережной Круазетт, и я вышла из автобуса.
— Я останусь здесь, — сказала я, — а вы на обратном пути заедете за мной.
И вот я на набережной Круазетт! На той самой набережной, с которой связано столько ярких воспоминаний. Я не была здесь много-много лет, так судьбе было угодно. Я объехала чуть ли не полмира, но мне ни разу не довелось вновь побывать в Каннах…
Стояла осень… Неласковый ветер гнал сухие листья по набережной, неспокойным было и море. Мне стало так одиноко и грустно…
Зябко. Тишина. Только ветер…
А мне вспомнилась «битва цветов». И еще вспомнилось, как через год после Канн я поехала в Хельсинки. Ко мне подошел финский режиссер и сказал: «Я вас помню на «битве цветов». Вы бросили букетик, а я его поймал. И на память о Каннах засушил»…
Такое щемящее чувство охватило меня, что я чуть не заплакала. Мне было грустно оттого, что вот так проходит жизнь. И ничто из минувшего повториться не может.
Но тут же я вступила в спор сама с собой. Почему я должна грустить, ведь это же все было. Было… Это я все прожила.
Я, в первый раз попавшая на Каннский фестиваль, помню каждую мельчайшую подробность. Я помню состояние счастья, молодости, успеха. Так почему же я должна грустить?
Я вновь, спустя годы, на набережной в Каннах, я вспоминаю те прекрасные дни.
Завтра наш теплоход пойдет дальше, в Венецию. И я опять буду вспоминать. Ведь это тоже город счастливых дней моей молодости.
Вновь порыв ветра – и сухие листья закружились у моих ног, возвращая меня к действительности. Я посмотрела на сиротливо стоящий, опустевший Дворец фестивалей, прошла мимо гостиницы «Карлтон», заглянула в окно ресторана, увидела головы каких-то мужчин, сидящих за столом нашей делегации. Представила себе, что вот сейчас в окне увижу мсье Пьера, нашего официанта, и улыбнулась. Вновь порыв ветра подхватил меня, и я пошла навстречу своим воспоминаниям.
Кто-то из мудрых сказал: у человека можно отобрать имущество, но память остается с человеком до последнего шага, это его пожизненная собственность.
Вот такие смешанные чувства пережила я, оказавшись в Каннах. Радость встречи с былым и грусть от сознания, что все это скрыто дымкой времени.
Впереди была Венеция… Я снова увижу Дворец дожей, площадь Святого Марка. И я вспомнила, как вышла на привокзальную площадь, меня встретили журналисты с фотокамерами. Я вдруг увидела на площади огромное количество голубей и пошла к ним, кто-то мне дал пакетик с кормом. Я только собралась бросить его голубям, как они вспорхнули. Только хлопанье крыльев, только облако голубей… Я даже немножко испугалась, подняла руки, как-то так получилось, что я будто оттолкнулась от земли, и получился экспрессивный снимок. Я как бы стремлюсь в небо, а надо мной облако из голубей. Эта фотография на следующий день висела почти во всех витринах Венеции.
Многое вспомнила я в Венеции после долгих лет разлуки с этим необыкновенным, сказочным городом. Вспомнила – и опять загрустила. Как и в Каннах, на набережной Круазетт.
Потом, вернувшись домой, я сказала себе: не надо грустить. Тебе удалось еще раз пройти по дороге воспоминаний Канн и Венеции. Разве это не подарок судьбы?
Жизнь непредсказуема. Только надо понять, как ты жила. Как ты живешь и как намерена жить…
И вообще, надо быть благодарным судьбе. Надо верить… Надо жить…
Если объективно посмотреть на мою жизнь, то можно сказать, что она была интересной и в итоге все же благополучной. Я думаю, что счастье актера прежде всего в работе, в творчестве. Это любовь и признание зрителей, их верность, их доброта и благодарность. Я ощущаю это всегда. Мне часто кажется, что я в долгу у зрителей, они ждут от меня большего, чем я сделала.
И еще я считаю, что обязательно надо работать. Актер совершенствуется только в работе, в поиске. Даже неудача бывает полезна. Иной раз поражение помогает твердо встать на ноги.
Вот почему, когда у меня спрашивают: как ты живешь? — я отвечаю: прекрасно. И заставляю себя думать о хорошем. Где-то я прочитала, что в Индии люди при встрече беседуют о цветах, о хорошей погоде, о ясном небе, о своих чувствах… А мы, встречаясь, говорим друг другу: ой, как все плохо… Кто-то болеет, там украли, там взорвали, — словом, взваливаем все несчастья – и свои, и чужие – друг на друга.
Конечно, жизнь в России трудная, унизительная, нервная. Я не могу без слез смотреть телесюжеты о беспризорниках, о нищете и обездоленности людей. Мне до боли обидно, что Страну унизили и разграбили, великую и мощную Державу. Я, преданная профессии, не могу не печалиться о том, что произошло в отечественном кино. Я знаю молодых талантливых актеров и режиссеров. Их много – настоящих талантов. Они отмечены престижными премиями, осыпаны наградами международных фестивалей. Но иные из них признаются, что завидуют нам, актерам старшего поколения, которые работали в годы, когда появление хорошего фильма было общенародным праздником, а киногерои становились предметом обожания и примером поведения для миллионов.
