Геннадий Моисеенко - Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет!
– ЦК решил рассматривать вопрос без хозяйственных руководителей. Мы, конечно, вздрогнули, от такой навалившейся на нас ответственности, – нервно поеживаясь, словно это произошло вчера, – вспоминал Отец.
– Так что товарищи готовьтесь к заседанию серьёзно, время у вас есть, – продолжил секретарь, – и, вручив нам, переданные товарищем Ждановым в качестве подарка, открытки с видами Москвы и съездовские в, красном кожаном переплете блокноты для записей, торжественно, как победитель в битве под Аустерлицем, удалился.
Это решение вело к необходимости проработать и принять решения по всем вопросам, которые могли возникнуть, чтобы предстать на заседании в полном всеоружии, поскольку Иосиф Виссарионович, больше всего, не любил некомпетентности, а справиться у советников или хозяйственных руководителей уже не было возможности.
Жданов А.А. имел, в тот период, высокий авторитет в партии и слыл высококультурным человеком. К тому же надо не забывать, что он был довольно опытным работником, избранным в состав ЦК ещё в 1930 году. С 1934 года, он секретарь ЦК ВКП (б) и одновременно секретарь Ленинградского обкома партии. А с начала войны, уже в августе 1941 года, член Военного совета Ленинградского фронта. В особенности, его авторитет вырос после войны, когда он выстоял и смог организовать работу в блокадном Ленинграде. О нем говорили, как о будущем преемнике И.В. Сталина. С1944 года он работал секретарем ЦК ВКП (б) и занимался, в основном, идеологическими вопросами.
К сожалению, он рано умер. И ещё большее сожаление, и удивление вызывало, когда его старались опорочить в антикультовский период, обвиняя в каких-то репрессиях, когда мы помнили его выступление на мартовском пленуме ЦК 1937 года, где он говорил о развитии советской демократии и о подготовке партийных организаций к выборам в Верховный Совет СССР. И в памяти были ещё свежи его выступления на январском пленуме ЦК в 1938 году, где он как раз, защищал права членов партии от огульных обвинений и необоснованных исключений из партии. К тому же мы знали, что какого-то прямого отношения к силовым органам он не имел. Но шлейф этих обвинений, хотя и не доказанный, и вызывающий массу сомнений – остался, а уже позже дотянулся до периода перестройки и реформ.
Конечно, все эти сомнения возникли гораздо позже, а тогда мы продолжали контакты с секретарем товарища Жданова и усиленно готовились к заседанию Оргбюро ЦК.
Секретарь А.А. Жданова, всё тот же товарищ, в сапогах и галифе – тогдашней типизированной, послевоенной партийной униформе, сообщил, что заседание, наконец, состоится, и пригласил приехать в приемную. Пришлось подождать, пока товарищ Жданов решил ряд текущих вопросов. Наконец секретарь пригласил нас войти, – напрягая память и вспоминая малейшие детали, говорил Отец.
– Кабинет А.А. Жданова поразил своей скромностью и простотой. Однотонные краски подчеркивали деловитость хозяина кабинета. Никаких завитушек и трафаретов, модных в то время. Все сели за длинный стол, покрытый зеленым сукном. На заседании присутствовало около 20 человек. В конце стола сидел А.А. Жданов Его черные волосы, с резко выделяющейся сединой у висков и короткие усы, подчеркивали бледность лица.
Жданов умело вел заседание оргбюро, интересовался всеми подробностями вопроса, чувствовалась его высокая культура. В процессе заседания он часто поднимался, задавал вопросы, делал замечания, вносил предложения, спрашивал мнение членов оргбюро; секретаря ЦК ВКП (б) А.А. Кузнецова, секретаря ЦК и Московского горкома партии Г.М. Попова, М.Ф. Шкирятова.
Именно Шкирятов М.Ф. занимал, в то время, значительную должность, связанную с контрольными функциями – председателя Комиссии партийного контроля ЦК ВКП (б). Включал Жданов в беседу и других присутствующих товарищей, интересуясь мнением возможно большего количества специалистов.
– Сталин появился один раз. Он был бледен, сутулился, сказывалось напряжение всех военных лет. Но в эти годы он не менял стиля своей работы, работал много и напряженно. Мы услышали спокойный, глуховатый голос И.В. Сталина, он сказал несколько фраз Жданову по тактике решения нашего вопроса и удалился покашливая.
Первым выступил, с результатами двухнедельной проверки, инспектор ЦК товарищ Шамберг М.А. Он вел проверку состояния дел в Запорожье, ещё до заседания ЦК, докладывал вопрос предварительно и выступал в прессе по нашим делам. В связи с этим, его выступление было кратким информационным, посвященным состоянию дела. За ним выступили наши представители. А уже за ними, министры – Юдин П.А., Тевосян И.Ф., Казаков Н.С., кстати, много вопросов было именно к Казакову, поскольку он отвечал за поставки оборудования на «Запорожсталь», как министр тяжелого машиностроения СССР.
И, наконец, слово дали товарищу Щкирятову М.Ф., занимавшемуся контролем действий всех участников заседания, конечно, именно в этом вопросе, вопросе получения тонкого стального листа. – С какой-то суровой решительностью в глазах вспоминал Отец, вызванной тем, что этот материал, ни как, не шел в печать. То Жданов не нравился кому-то, то Сталин кому-то не импонировал, а пробелы истории заполнялись мифологизированными историческими рассказами, да и просто небылицами.
Проанализировав все эти выступления, секретарь ЦК ВКП (б) Кузнецов Алексей Александрович, сосредоточил критику на недостатках партийной работы парткома строительного треста. Критиковались все аспекты партийной работы, начиная с проведения пропагандистской деятельности и кончая бытовым устройством и питанием рабочих. Такой веселый и жизнерадостный, доброжелательный по своей натуре человек, как Кузнецов сегодня был суров и неумолим. В этот период, товарищ Кузнецов А.А., выполнял ряд обязанностей, которые ранее выполнял Маленков Г.М., который временно находился в Узбекистане.
Некоторые историки, извлекая из этого занимательный сюжет, весь ход событий представляли в виде бесконечной цепи интриг. Считали, что это назначение связано с желанием т. Жданова окружить себя своими людьми, но скорей всего это был естественный ход послевоенной кадровой политики выдвижения людей, отличившихся во время войны, выходцев из рабоче-крестьянских низов, так называемых народных самородков, каким и был Алексей Александрович.
И определенную роль, в его выдвижении сыграл тот факт, что сам Иосиф Виссарионович, в период критического состояния дел во время войны, в блокадном Ленинграде, направил ему записку, написанную красным карандашом, что он иногда делал в экстренных случаях. Эта записка говорила о том, что на него возлагается большая надежда и его усилия родина не забудет. Правда, это было в тот период, когда товарищ Жданов болел, и все-таки, общий вопрос организации обороны Ленинграда, Сталин, по-прежнему, возлагал на Жданова А.А. Но роль Кузнецова уже тогда возросла, и это явилось причиной его послевоенного выдвижения. Правда, секретарем Ленинградской партийной организации по рекомендации Жданова, и при согласии самого Сталина, он стал ещё перед войной.
