Ирэн Шейко - Елена Образцова
Свиридов. Эту фразу надо спеть с воздухом!
Образцова поет ее с «воздухом», как хочет Свиридов.
Свиридов (пропевает в восторге). Во-от! Замечательно!
Образцова (поет). «Как прощались гуси со своим гнездовьем, с речками, лесами, тихим Приднепровьем…».
Свиридов. Хорошо! «С речками, лесами…» сделайте кругло! И «Как осенним утром улетали гуси…» — тоже с воздухом и круглое!
В том, как Свиридов играет на рояле, слышится и трепетание крыл, и воздух, и это таинственное — «круглое»! И когда он кричит: «Рояль — богатейший ящик, колоссальный! В нем можно делать чудеса!» — думаю: чудеса, правда!
Образцова. Сколько же в этой маленькой песне можно всего сказать! Когда-то вы мне объясняли: «Это надо петь по-деревенски торжественно». А мне хочется спеть и этих девчонок, как я их чувствую, и осень, и любовь к родине.
Свиридов. Елена Васильевна, любовь к родине — это органическое чувствование! (Поет.) «И подруги стали, головы закинув, словно две осенних, две лесных рябины. И запели разом, стаю провожая…». Они сами часть Родины, часть этой природы, этого леса.
Образцова. Да, они часть природы. (Поет.) «И запели разом, стаю провожая…».
Свиридов (поет). «И запели разом, стаю провожая…» — широко, беспредельно, всеобъемлюще!
Образцова (поет). «…что всего дороже сторона родная…».
Свиридов. Во-от! Живая фраза получилась! (И — к Важа.) Образцова исправила мне одну ноту. Я теперь сделал на восьмушку раньше. (И повторил.) Хорошо, Елена Васильевна! Каждому слову веришь!
Они переходили к песне на слова Тютчева «Эти бедные селенья».
Работа на даче у Г. В. Свиридова.
Работа на даче у Г. В. Свиридова.
Образцова (поет). «Эти бедные селенья, эта скудная природа — край родной долготерпенья, край ты русского народа!»
Свиридов. «Эти бедные селенья…» — изумительно. Но дальше: «край родной долготерпенья…» — должно быть эпично, спешить не нужно, а то смысл теряется.
Образцова (поет). «Удрученный ношей крестной, всю тебя, земля родная, в рабском виде царь небесный исходил, благословляя».
Свиридов. Я даю темп, а вы скажите: не медленно ли? Должен чувствоваться шаг, Христос идет. (Поет.) «В рабском виде царь небесный…» не надо петь громко, но царственно.
Образцова. Да, я понимаю… В русской поэзии образ Христа — это путь совести, отклик на боль, путь от души — к России. Но это трудно спеть… (Повторяет песню еще раз.)
Свиридов. Мы нашли темп, смысл и тон. Верно поете, монументально-могуче, как псалом.
Образцова. Да, эта песня у меня осела.
Работа на даче у Г. В. Свиридова.
Свиридов. Елена Васильевна, дорогая, если вы будете исполнять новую, современную музыку, вы невольно иначе споете старое. Петь только классику нельзя, тогда она становится музейной, омертвляется. Большой артист обязательно должен быть связан с живым композитором, с живым творческим процессом. Почему? Каждая эпоха, каждое время имеет свой язык разговорный и свою речевую манеру. Язык меняется не так быстро, как речь! Русская разговорная речь во времена Глинки была не такой, как во времена Чайковского. А допустим, при жизни Рахманинова — снова иная. И композитор в своей вокальной музыке — если она стоит того названия! — запечатлевает речь своего времени. Когда он находит ее — это и есть нахождение правды искусства, сквозь которую светит правда самой жизни. Исполнение певца находится в колоссальной зависимости от речи его времени. Поэтому многие наши композиторы-классики певцов готовили для себя сами. Сколько учеников и учениц было у Глинки, сколько учениц было у Даргомыжского! Возьмите романсы Чайковского. Скольким замечательным певицам они посвящены! А Мусоргский? Он создал своей музыкой совершенно новую вокальную школу, которую представляла, например, изумительная артистка Мария Алексеевна Оленина-Д’Адельгейм, ученица его ученицы Александры Николаевны Молас. Это была непревзойденная до сих пор исполнительница романсов и песен Мусоргского, незаурядная, выдающаяся женщина с очень яркой судьбой. Между прочим, я имел удовольствие познакомиться с ней в последние годы ее жизни. Когда в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году в Москве проходил Всесоюзный вокальный конкурс имени Мусоргского, мне пришлось быть председателем жюри, а Оленина-Д’Адельгейм была в составе членов жюри. Встреча с ней, живым осколком великой русской артистической культуры, осталась навсегда памятной для меня. Короче говоря, певец должен быть связан с живым музыкальным процессом. Тогда он и классику будет петь по-новому, не академично, не стараясь стилизовать то время, когда она была написана, а как наш современник. Речь его будет живой. Поэтому подлинно даровитый, подлинно замечательный артист — тот, кто ищет живую речь. Таков был Шаляпин. Несомненно, «Борис Годунов» был именно той оперой, где Шаляпин показал свой гений в полном блеске — и как актер и как певец, распознавший в музыке Мусоргского жизненную, по слову композитора, «творимую говором мелодию». Шаляпин стал Шаляпиным, спев Мусоргского. К сожалению, теперь «Бориса Годунова» многие певцы стараются петь, как Шаляпин. Копиистов много. Вообще копиизма в искусстве много. Это, конечно, не так плохо, знаете ли. Хорошие копии… Но вот откровения редки! (Ко всем нам.) Образцова замечательно чутка к интонационному строю музыки, она понимает: чтобы добиться художественной правды, надо в музыку вжиться, вскрыть сущность каждого слова, каждой фразы. Но над этим, конечно, надо много и много работать!
На даче у Г. В. Свиридова.
Е. В. Образцова и Г. В. Свиридов.
Чачава. Я думаю, певцу надо уметь и немного сочинять музыку. Даже если нет больших композиторских данных. Исполнители, которые сами сочиняют, лучше чувствуют форму, лучше видят целое, перспективу.
Свиридов. Когда человек сочиняет, он звук иначе чувствует.
Образцова. Мне музыка иногда во сне снится. Наутро хоть записывай…
