Филипп Бобков - Последние двадцать лет: Записки начальника политической контрразведки
2 мая 1941 года, более чем за полтора месяца до нападения на СССР, командующий 4-й танковой группой Гепнер поставил своим офицерам боевую задачу. В ней открыто говорилось, что предстоящая война должна быть продолжением «борьбы германцев против славянства и защиты от еврейского большевизма».
Это вытекало из указаний Гиммлера. Во время подготовки нападения на Советский Союз на совещании руководителей СС он разъяснял, что одной из задач похода на Восток является уничтожение 30 млн славян. 25 мая 1940 года он же писал: «Мы в высшей степени заинтересованы в том, чтобы ни в коем случае не объединять народы восточных областей, а, наоборот, дробить их на возможно более мелкие ветви и группы».
Читая это, наглядно видишь неоригинальность нынешних планов Збигнева Бжезинского по расчленению России…
Но не только в этом созвучие с сегодняшним днем — да ведь и Гитлер рождался не без наследия прошлого.
Как подчеркивает в книге «Банкротство стратегии германского фашизма» В.И. Душичев, цель покорения славян ставилась и до Гитлера — хотя бы кайзеровской Германией, особенно в годы Первой мировой войны. Тогда появился весьма любопытный документ — меморандум Секта. В нем высказывалось желание заключить сепаратный мир с Францией и Бельгией, чтобы затем, обеспечив тыл, направить германские армии на завоевание России.
«Эта война, — писалось в меморандуме, — возможно, будет стоить нам одного миллиона людей… Что значит по сравнению с этим изгнание 20 млн человек, среди которых много таких подонков, как евреи, поляки, мазуры, литовцы, эстонцы и др.? У нас есть силы сделать это… России… придется примириться с потерей земель, в особенности когда мы прикроем ее тыл для дальнейшей экспансии в Азию… Если таким образом весь излишек энергии трех поколений немцев будет направлен на колонизацию Востока, тогда мир с Англией на основе статус-кво также станет возможным… Но если Англия пожелает другого, наш флот окажется достаточно сильным, чтобы вести войну ad infinitum. Если позднее нам понадобятся колонии, мы их завоюем. Но в 2000 г. вряд ли спор будет решаться между Германией и Англией, скорее всего между Европой, Азией и Америкой».
Мы живем в 2005 году. Нельзя забывать, что война эта сутью своей отличается от большинства войн, пережитых человечеством. Советский народ не только отстоял независимость своего государства, не допустил фашистского рабства, но наша Победа спасла от гибели и народы многих стран.
Конечно, Победу мы одержали не в одиночестве, союз антигитлеровской коалиции неоценим. Хотя политика поощрения Гитлера как борца с коммунизмом, его поддержка Западом в период прихода к власти, непротивление в Мюнхене позволили Гитлеру развязать руки и захватить многие государства Европы, но не привели к желаемому — столкнуть Германию Советским Союзом. Наши союзники все же успели понять опасность господства фашизма в мире.
Запад был вынужден пойти на создание антигитлеровской коалиции. Велика заслуга в этом президента США Франклина Рузвельта. Немалую роль сыграл и британский премьер Уинстон Черчилль, ясно сознававший, что в случае победы Германии над СССР Англия будет неминуемо разгромлена. Но их политике противостояли и иные настроения — в их же странах.
У будущего президента США — в июне 1941 года еще сенатора — Гарри Трумэна была другая точка зрения: «Если мы увидим, что Германия выигрывает войну, нам следует помогать России, а если Россия будет выигрывать, нам следует помогать Германии, и пусть они убивают как можно больше».
Такое отношение не могло не сказываться и в последующие военные годы. Наглядным свидетельством тому является затяжка с открытием второго фронта, с высадкой союзников в Нормандии. Получая от союзников оружие, боевую технику, продовольствие, мы не имели поддержки военной силой и сражались с Германией один на один.
Стоит вспомнить письмо Рузвельта Черчиллю 3 апреля 1942 года: «Ваш и мой народ требуют создания второго фронта, чтобы снять бремя с русских. Наши народы не могут не видеть, что русские убивают немцев, а также уничтожают вражеского снаряжения больше, чем США и Великобритания, вместе взятые».
Действительно, до середины 1944 года на советско-германском фронте действовали от 62 до 70 процентов сухопутных войск Германии, а на фронтах англо-американских войск — от 1 до 6,2 процента. Соотношение мало изменилось и после высадки союзных войск в Нормандии. Сама высадка, точнее, открытие второго фронта ускорило понимание Западом того, что Советская армия способна самостоятельно завершить разгром фашистских войск в Европе. Допустить такое не всем хотелось.
10 июня, на четвертый день после высадки союзников в Нормандии, развернули наступления войска Ленинградского и Карельского фронтов, а еще через две недели начались операция «Багратион» в Белоруссии и боевые действия 2-го Прибалтийского фронта. Наступательный прорыв советских армий позволил им продвинуться к границам рейха навстречу союзникам на 500–600 км. Тяжелые бои на юге закончились в Венгрии взятием Будапешта, а продолжавшееся наступление советских войск на Вену создало непосредственную угрозу Австрии и Южной Германии.
Войска же союзников, встретив серьезное сопротивление немцев, оказались в крайне трудном положении. Они потеряли всякую инициативу в Арденнах, о чем свидетельствует обращение 6 января 1945 года Черчилля к Сталину. Он писал: «На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы.
…Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января». января Сталин сообщил Черчиллю о решении Ставки Верховного Главнокомандования открыть широкие наступательные действия по всему Центральному фронту не позже второй половины января. Но оно началось ранее намеченного срока — уже 12 января.
Москве тогда находилась военная миссия союзных войск во главе с главным маршалом авиации Теддером. Дуайт Эйзенхауэр в своих мемуарах пишет: «Генералиссимус информировал нашу миссию о том, что, даже если их нынешнее наступление не достигнет намеченных целей, русские проведут серию непрерывных операций, которые по крайней мере не позволят немцам произвести переброску подкреплений на западный фронт за счет снятия частей с русского фронта».
В результате немцы прекратили наступление против союзных войск в Арденнах и Вогезах и отошли на исходные позиции, сняв с западного фронта и перебросив на восточный 6-ю танковую дивизию СС, а затем и еще 16 дивизий.
