Василий Брюхов - Правда танкового аса. «Бронебойным, огонь!»
– Ну вот что, капитан. Я сейчас еду в войска с инспекторской проверкой. Адъютанта у меня нет, поэтому поедешь со мной. Посмотришь войска – пригодится. Захочешь – останешься на должности адъютанта, ты мне подходишь, а нет – пойдешь в академию.
Надо сказать, что Пухов, потомственный дворянин, единственный из командующих армиями в войну не бывший членом партии, производил очень хорошее впечатление. Служить с ним было приятно.
Во время этой инспекторской поездки я демонстративно, как это свойственно молодости, подчеркивал, что не желаю оставаться на этой должности: ни разу не подал командующему шинель, не открыл дверцу автомобиля, всегда садился в него последним. Две недели пролетели быстро, а вернувшись домой, командующий вызвал меня:
– Ну как, Брюхов, мнение свое изменил или нет?
– Товарищ командующий, нет. Я решил твердо, что пойду учиться и буду расти дальше как командир.
– Это, конечно, разумно. Единственное, о чем я тебя прошу: напиши приказ по армии о результатах инспекторской проверки. Ты все видел, кое в чем уже разбираешься, вот и составь такой приказ.
– Есть, – ответил я. А что мне оставалось? Но вышел я от командующего в полном недоумении. Как это написать?! Я за полк не могу написать, у меня опыта нет, а как за армию? Мои размышления прервал начальник штаба армии Стогнеев:
– Чего ты загрустил?
– Командующий приказал написать приказ по результатам инспекторской проверки.
– Ну и ничего, напишешь.
– Я никогда ничего подобного не писал!
– Пойдем со мной.
Он отвел меня в секретную часть.
– Вот тебе два последних приказа по проверке дивизий. Внимательно прочти и запомни. В таком же ключе напиши свой приказ. Ясно?
– Ясно!
Я повеселел. День у меня ушел на изучение приказов, а на следующий к обеду я уже написал свой. Пришел к командующему, доложил:
– Товарищ командующий, ваше приказание выполнено! – и подаю ему текст приказа.
Он берет мой приказ, внимательно читает и начинает хохотать. Потом снимает телефонную трубку:
– Стогнеев, ну-ка зайди!
Стогнеев появился буквально через пару минут.
– Ты послушай, что наш полководец написал! – и читает ему резолютивную часть, а там написано, что такого-то командира дивизии снять с должности и вывести в резерв, другого предупредить о неполном служебном соответствии, одного командира полка уволить, другому объявить выговор.
– Вот как надо с командирами расправляться! А мы тут сидим, думаем, жалеем. Вот как молодежь делает!
Они посмеялись, а потом генерал серьезно спросил:
– Ну, хорошо, не передумал?
– Нет, не передумал.
– Спасибо тебе за приказ. Иди в отдел кадров, там получишь новое назначение.
Назначили меня командиром тяжелого танкового батальона в Бердичев. Я приехал к командиру дивизии, и он принял меня в штыки:
– У нас батальонами подполковники командуют, а вы капитан.
– Товарищ командир, это не мое решение. Звоните в штаб армии.
Звонить он, конечно, не стал, и я приехал в батальон. Встретили меня, мягко говоря, холодно. В подчинении у меня оказались три майора и подполковник. Они сами метили на это место, и «варяг» им был ни к чему. Я собрал их и попросил:
– Братцы, я вас прошу, не возникайте. Я командир, власти у меня больше, чем у вас, и вам будет хуже. Я долго у вас не пробуду, скоро уйду в академию.
Они к моему заявлению отнеслись скептически: мол, и не такие от нас ездили и возвращались несолоно хлебавши, но согласились меня терпеть.
Академия
Время расставило все по своим местам. В июле я ушел в отпуск и, кроме того, воспользовался полагавшимся мне для подготовки к сдаче экзаменов отпуском и поехал домой в Осу. К этому времени большинство солдат и офицеров демобилизовались, приехали домой и запили. Считалось, что им полагается погулять, вдоволь отдохнуть, скинуть груз войны. Все прогуляли, есть и пить нечего. Куда идти? От работы отвыкли. Значит, грабить. Раньше в Осе воровства не было, оно после войны началось…
Месяц занятий пролетел незаметно. В то время обучение в академии длилось пять лет. Для того чтобы в нее поступить, требовалось сдать алгебру, геометрию письменно и устно, сочинение, химию, физику и немецкий язык. И если математика и сочинение для меня трудности не представляли, то язык и химия давались с трудом. В дальнейшем академия перешла на трехгодичное обучение, и все эти общеобразовательные дисциплины были отменены. Но тогда сдача экзаменов далась мне большой кровью. Конкурс в академию был около семи человек на место. По результатам экзаменов зачислены были только две трети абитуриентов, а еще треть была зачислена условно, и им приходилось заниматься дополнительно, чтобы стать слушателями.
Первый курс был очень сложный. Занятия шли с 9 и до 16 часов, а потом еще самоподготовка до 20.00 под контролем начальника курса. Беспрерывные зачеты на знание техники: авиационной, бронетанковой, морской. Выходные дни были редкостью. Как-то в субботу я пришел к своей сестре, которая служила в НКВД. Она меня попросила пойти с ней в магазин, к которому была прикреплена, отоварить карточки:
– Ты займи очередь, а я выбью чек.
Я встал в очередь, и вдруг из подсобки выходит в белом халате мой бывший зампохоз Селифанов. Смотрит на меня:
– Комбат! Здорово! Как ты сюда попал?
– В академии учусь.
– Чего же ты не сообщил?
– Не знал ни твоего адреса, ни телефона.
После короткого разговора он обратился к продавщице:
– Слушай, это мой командир. Его сестра придет, ты ее отоварь. А мы сейчас подойдем.
Мы зашли в его кабинет.
– Давай так договоримся. Я работаю до 23.00, а после этого мы пойдем в ресторан. Но чтобы тебе не скучать, здесь не сидеть, рядом на Крутицком мосту есть винный подвальчик. Тамошний директор мой друг. – И тут же набирает его номер:
– Привет! Слушай, сейчас к тебе придет капитан, мой командир, ты его встреть, угости, а я к 23.00 освобожусь, и мы с ним поедем ужинать.
Я просидел у того директора пару часов, выпили коньячку, поговорили о жизни, торговле и прочем, а в одиннадцать пришел Вася.
– Комбат, пошли в ресторан!
– Вась, у меня денег нет.
– Да не нужны мне твои гроши, у меня деньги есть, сколько угодно.
– Ишь, какой ты стал богатый! Ну, пойдем, коль угощаешь.
Мы пришли в ресторан «Савой», к этому времени он был уже полупустой. Тут же подскочил официант:
– Василий Ефимович, привет.
– Вот, командир мой приехал. Давай, чтобы по полной программе.
Тот мгновенно подал меню.
– Заказывай, что хочешь.
– Уж очень дорого, – посмотрел я на цены.
– Что ты опять прицепился – «дорого»! Деньги у меня есть, я тебе сказал! Ладно, разговор окончен. Я сам закажу.
