Леонид Осипенко - Атомная подводная эпопея. Подвиги, неудачи, катастрофы
Вот поэтому я стал инициатором написания этой книги. Несмотря на то, что мне по сфабрикованному уголовному делу пришлось провести более пяти лет в тюрьмах и лагерях... Несмотря на то, что в свое время я давал бессрочную подписку о неразглашении секретных сведений... Писать ее меня побудила боль за погибших товарищей. Даже после смерти имена многих из них остались неизвестны, памятники им, если и существуют, то стоят на территориях, недоступных российским гражданам, а семьи погибших находятся, как правило, в тяжелом материальном положении. Расхожая фраза — «Родина должна знать своих героев!» — остается пустыми словами.
Важным мне кажется и обнародование неизвестных фактов, связанных с авариями и катастрофами на подводных лодках, ведь они, как правило, происходят по одному сценарию. Повторялись трагические ошибки в действиях экипажа на борту, не были исправлены упущения при создании кораблей и подготовке личного состава на берегу. Мертвые ничему не научили живых.
А опыт этот, каждая частичка которого оплачена человеческими жизнями, сводится к нескольким доказанным истинам, которые в свою очередь требуют конкретных изменений в существующей системе.
Рок или закономерность
Официальные органы, изучающие причины аварийности, любят ссылаться за успокаивающую статистику. Вот и Комиссия по проверке объективности и полноты расследования причин гибели и травматизма военнослужащих и военных строителей в мирное время, созданная по Указу Президента СССР, охотно приводит данные, показывающие, что в этой области у нас дела, в сущности, на уровне мировых стандартов.
Например, по данным Лондонской страховой компании Ллойда, в период с 1980 по 1989 г. ежегодно погибали или терпели тяжелые аварии в среднем 189 судов разных стран. При этом около 67% аварий связаны со столкновениями, посадками на мель и касанием грунта и лишь 33% — со взрывами, пожарами и затоплениями.
Приятно комиссии и доложить о том, что в ВМС ведущих капиталистических стран с 1945 по 1988 г. произошло более 1200 крупных аварий. Даже на злополучный 1989 г. в ВМФ СССР пришлись три крупные аварии (в том числе катастрофа «Комсомольца»), в результате которых погибли 45 человек, а в ВМС США свыше 20 тяжелых аварий, в которых погибли более 60 человек и ранены 90. Главная военная прокуратура также приводит данные, согласно которым на отечественном флоте все обстоит благополучно. В самом деле, из 1283 военнослужащих, погибших за пять лет (1986-1990), моряков лишь 169. Однако в официальные заверения верится с трудом. По моему учету, дневниковым записям и беседам с сослуживцами только на Северном флоте за тридцать лет произошло 144 технические аварии и катастрофы атомных подводных лодок (поломки и отказы в расчет не берутся, так как большинство из них просто не докладывается).
Из шести погибших советских подводных лодок лишь в случае с дизельной «К-129», затонувшей в 1968 г. у острова Гуам, причина затопления остается неизвестной. Все три катастрофы атомных подлодок ВМФ СССР — «К-8» в 1970 г. в Бискайском заливе, «К-219» в 1986 г. в районе Бермудских островов и «К-278» в 1989 г. в Норвежском море — разворачивались по одному сценарию:
1) пожар на глубине при нахождении лодки на боевой службе (характерно, что во всех трех случаях это произошло в конце патрулирования, во время движения к базе);
2) всплытие лодки, борьба за живучесть, заканчивающаяся тем, что лодка остается без хода и без связи;
3) обстановка в отсеках центральному посту ясна не полностью;
4) поступление воды внутрь прочного корпуса;
5) потеря плавучести и остойчивости;
6) затопление.
Во многих других случаях удалось не допустить двух или трех последних стадий при обязательном прохождении предыдущих.
На советском подводном флоте было три аварии, обусловленные самопроизвольным пуском реакторов: на «К-140», «К-222» и «К-11». Все три связаны с низкой организацией потенциально опасных работ, причем дважды были перепутаны фазы источников питания.
И на Северном, и на Тихоокеанском флотах случались взрывы реакторов лодок у причала. Причиной была халатность в проведении работ, а результатом — гибель людей и радиоактивное заражение местности. Так что нам трудно согласиться с выводом английского спасателя-подводника У.Шелфорда: «Возможность повторения причин и условий аварий на подводных лодках чрезвычайно мала, поэтому рекомендации любой комиссии едва ли окажутся полезными в будущем».
Существуют и общие причины аварийности отечественных атомных подводных лодок, которые неоднократно подтверждались статистикой.
На стадии создания и разработки аварийность повышалась из-за технологического отставания в ряде областей (информатика, обеспечение скрытности плавания, средства обнаружения); конструктивных недоработок, связанных в первую очередь с множественностью разработчиков различных систем; низкого качества металла и некоторых других материалов.
На стадии строительства сказывались несоблюдение технологической дисциплины и требований конструкторов, сроков поставок отдельных узлов и систем, а также очередности проведения операций; низкое качество работ, поскольку завышались плановые показатели, а сами работы проводились неритмично.
На стадии испытаний и приемки нарушался график из-за несвоевременных поставок и монтажа; под нажимом заинтересованных организаций корабли принимались с заведомо неисправными системами, причем недостатки предполагалось устранять в процессе эксплуатации.
Наконец, на стадии эксплуатации росту аварийности способствовали запущенная система базирования (береговое обеспечение, судоремонт, снабжение); нарушение инструкций по эксплуатации, несвоевременные осмотры и профилактическое обслуживание техники, халатность; недостаточная выучка личного состава, особенно в вопросах борьбы за живучесть; слабая оснащенность спасательных служб, отсутствие должной координации поисковых работ, особенно на международном уровне; формальный характер выводов по результатам аварий, отсутствие информации у всех заинтересованных лиц и организаций.
Запрограммированные трагедии
Существующий порядок разработки, выпуска и поставки военной техники и вооружения регламентирован не законом, а постановлениями несуществующих ныне организаций — ЦК КПСС и Совета министров СССР, — а также актами военно-промышленного комплекса (ВПК) и совместных решений Минсудпрома и ВМФ. Административные органы ВПК, возглавляемые заместителем премьер-министра СССР, сами издавали нормативные акты, сами их исполняли и контролировали. Эта порочная практика сращивания функций отодвигает на вторые роли главное заинтересованное лицо — заказчика. Если тот проявит характер при приемке заведомо неисправной техники, его поставят на колени «совместным решением».
