Джеффри Робертс - Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953
Сталин использовал Коммунистическую партию Италии, чтобы укрепить дипломатическое и геополитическое положение СССР по отношению к Италии, но при этом преследовал и другую цель – увеличить влияние коммунистов в стране, расширив их политическую базу. Сталин без оптимизма относился к перспективе коммунистического переворота в Италии и выступал решительно против любых попыток такого переворота в то время, пока в Европе еще свирепствовали немецкие войска44. Подобной политической и дипломатической стратегии он придерживался и в отношении Франции. В марте 1944 г. французские коммунисты получили указание, что «партия должна действовать как движущая сила нации, выражать ее чаяния как государственная партия, способная убеждать и завоевывать не только собственных сторонников, но и более широкие слои общества»45. Сталин был невысокого мнения о де Голле, однако в октябре 1944 г. вслед за Великобританией и Америкой признал созданный генералом Французский комитет национального освобождения как временное правительство Франции. Во время встречи с лидером коммунистов Морисом Торезом в ноябре 1944 г., незадолго до возвращения последнего в освобожденную Францию, Сталин призывал его поддержать правительство де Голля, найти политических союзников и не позволить коммунистам остаться в изоляции. Он даже предложил изменить название движения Сопротивления во Франции на «Фронт восстановления» и включить в его платформу «восстановление промышленности, предоставление работы безработным, защиту демократии, наказание тех, кто душил демократию»46.
Еще одной причиной, по которой Сталин настаивал на достижении договоренности по поводу оккупационного режима в Италии летом 1943 г., была предстоящая встреча с Рузвельтом и Черчиллем. Рузвельт уже в течение некоторого времени пытался убедить Сталина встретиться с ним и в мае 1943 г. послал в Москву бывшего посла США в Советском Союзе, Джозефа Дэвиса, с нотой, в которой говорилось, где и когда они могут встретиться47. Сталин выразил принципиальное согласие встретиться с Рузвельтом, но не хотел обещать ничего конкретного, потому что ему предстояло еще справиться с летним наступлением немцев под Курском. Дата и место встречи были определены только в сентябре. К тому времени состав встречи был расширен и стал включать в себя Черчилля. Было решено, что министры иностранных дел Америки, Великобритании и СССР встретятся в Москве в октябре 1943 г. в рамках подготовки к конференции «Большой тройки» в Тегеране, запланированной на конец ноября.
Московская конференция министров иностранных дел
В ходе подготовки к московской конференции британская и американская стороны предложили большое количество вопросов для включения в повестку дня48. Британцы хотели обсудить ситуацию в Италии и на Балканах; создание союзнического консультативного аппарата; проблему совместной ответственности в Европе (вместо раздела ответственности); польский вопрос; соглашения между крупными и малыми державами по вопросам послевоенной ситуации; судьбу послевоенной Германии и других стран «Оси»; политику действий по отношению к партизанскому движению в Югославии; формирование временного правительства во Франции; формирование федераций в Восточной Европе; Иран; послевоенное экономическое сотрудничество с СССР. На повестке дня у американцев было создание международной организации по обеспечению безопасности; дальнейшая судьба вражеских государств; послевоенное восстановление; методы исследования политических и экономических проблем, возникающих в ходе войны. В ответ Советский Союз предложил всего один пункт для обсуждения: «мероприятия по сокращению сроков войны против Германии и ее союзников в Европе». Хотя советское правительство было готово обсуждать вопросы, поднятые западными союзниками, оно попросило Великобританию и США повременить с конкретными предложениями. Москва настаивала на том, что конференция должна носить подготовительный характер, и на ней могут обсуждаться только проекты предложений, которые впоследствии будут обсуждаться правительствами трех стран49. Эта реакция Советского Союза на предложения западных союзников по повестке дня отражала мнение Москвы, что целью американцев и британцев было отвлечь внимание от второго фронта и прозондировать отношение СССР к ряду вопросов – в частности, к тому, что касалось будущего Германии50. Позиция, которую СССР занял по предстоящим переговорам, не предвещала ничего хорошего, однако предложения Великобритании и США вынудили СССР более точно сформулировать свое отношение к поднятым вопросам. Комиссариат иностранных дел подготовил большое количество информационных документов и меморандумов, которые составили основу позиции советской стороны на самой конференции51. Большой вклад во внутреннее обсуждение внес Литвинов, который лично подготовил ряд документов для Молотова. В отличие от предложений некоторых советских специалистов, предложения Литвинова не выходили за рамки трехсторонних отношений. В то же время, это не означало, что он пренебрегал отдельными интересами советской стороны или делал слишком большие уступки западным сторонам. На самом деле, в числе прочего он писал о целесообразности предотвращения вероятных в будущем конфликтов между СССР и Западом путем разделения всего мира на отдельные зоны безопасности в рамках всеобъемлющей международной организации. Другие участники внутреннего обсуждения – особенно те, у кого был опыт работы в Коминтерне, – более подозрительно относились к инициативам Великобритании и США и больше акцентировали внимание на разногласиях СССР и Запада, а не на вопросах, по которым достигнуто согласие. В то же время, никто из них открыто не высказывал сомнений по поводу целесообразности и возможности трехстороннего сотрудничества. Такое единодушие могло исходить только с самой верхушки советской иерархии принятия решений – от Сталина. Этот же энтузиазм по поводу тройственного сотрудничества был характерен и для самой конференции: она стала местом открытого, но очень дружественного обсуждения вопросов, поднятых британцами и американцами. В результате было подписано несколько важных соглашений, значительно выходивших за рамки того, что первоначально предполагалось обсудить на этой встрече, подготовительной к Тегеранской конференции.
Советскую делегацию на совещании, которое проходило в особняке на Спиридоновке, возглавлял Молотов, а его заместителем был Литвинов. Великобританию представлял секретарь иностранных дел Великобритании Энтони Иден, а Соединенные Штаты – госсекретарь Корделл Халл. Сталин на этом совещании не присутствовал, но получал подробную информацию о его ходе от Молотова, Литвинова и других ведущих членов советской делегации52. 18 октября, за день до начала совещания, Сталину был представлен краткий отчет о позиции Советского Союза по разным вопросам, вынесенным на обсуждение53. За время совещания Сталин дважды встречался с Иденом и один раз с Халлом. Он также присутствовал на банкете по поводу закрытия совещания 30 октября.
