Фредерик Мортон - Ротшильды. История династии могущественных финансистов
30 июня 1949 года на этой бирже происходили странные вещи. Как только звонок возвестил начало торгов, начали падать акции «Роял Датч», крупнейшей нефтяной компании. Резко вниз упали акции металлургического синдиката «Рио Тинто». Никаких видимых причин для этого не было – обе компании работали стабильно, и их положение на рынке можно было считать идеальным. И все-таки акции продолжали опускаться в цене. Вслед за этим наступила очередь концерна «Ле Никель», гигантской горнодобывающей компании, за ней последовал алмазный гигант «Де Бирс». Сначала биржа замерла в замешательстве, потом занервничала и, наконец, ударилась в панику. Цены достигли самого низкого уровня за последние несколько месяцев.
Лишь немногие знали причину, вызвавшую падение цен. Владельцем основного пакета акций всех четырех предприятий было семейство Ротшильд. А о том, что в этот день в возрасте восьмидесяти одного года умер Эдуард де Ротшильд, не знал никто, кроме нескольких таких же крупных акционеров этих компаний. Они прекрасно понимали, что огромные налоги на наследство, которые предстояло выплатить, намного уменьшат состояние барона, а значит, и потенциал тех компаний, акционером которых он был. Уменьшение налога стало насущной задачей дня.
На следующее утро все, разумеется, узнали о смерти барона из газет – сообщение было дано на первых полосах. В финансовых колонках обсуждалась проблема налогов на наследство: налог на собственность в виде пакета акций исчислялся с их стоимости на день смерти владельца. Еще не успели закончиться приготовления к похоронам, как большинство брокеров получили указания скупать те самые акции, которые они продавали 24 часа тому назад. Цены на так называемые «акции Ротшильдов» начали расти так же неуклонно, как они только что падали.
Внезапно произошел один из тех скачков, благодаря которому Ротшильды опять оказались на вершине успеха. В истории Семейства уже был такой прецедент – в 1855 году успех был достигнут благодаря победе над главным конкурентом, банком «Кредит Мобилье». История повторилась спустя столетие – на этот раз победа была одержана за счет элементарного расчета. В один прекрасный день 1949 года глава Лондонского банка отправил своего дворецкого купить карту лондонского метро – довольно странная прихоть для финансового магната. С тех пор Энтони де Ротшильд постоянно носил с собой этот плебейский объект, точно так же, как и чековую книжку. Для передвижения по городу он часто использовал метро и экономил массу времени, поскольку избегал обычных автомобильных пробок. Благодаря метрополитену он часто оказывался в нужном месте намного раньше своих конкурентов, которые не могли расстаться со своими лимузинами.
Мобильность Энтони помогла ему получить право на разработку и использование территории в 50 000 квадратных миль в Канаде. При помощи цепочки холдинговых компаний Нью-Корт получил контроль над разработкой строевого леса и энергетических ресурсов, в том числе урановой руды. Премьер-министр Ньюфаундленда Смоллвуд заявил, что приобретение этих земель – крупнейшая сделка с недвижимостью в XX веке. Уинстон Черчилль охарактеризовал этот шаг как воплощение «великой имперской идеи».
После смерти Энтони его дело вместе с сыном Ивлином продолжили племянники Эдмунд и Леопольд. Молодые триумвиры работали еще интенсивней, и развитие канадской империи Ротшильдов, которая по территории превосходит Англию и Уэльс, вместе взятые, получило новый толчок. Эдмунд, старший партнер, действовал и в других направлениях. Он инвестировал средства в развитие платного телевидения в Великобритании, продолжал удерживать позиции Семейства как основного брокера государства, как владельца и управляющего Королевским монетным двором, а также как управляющего золотыми запасами Великобритании и крупнейшего коммерческого банкира.
Французские Ротшильды были еще богаче и стали богатеть еще быстрее, когда после смерти Эдуарда бразды правления принял его сын Ги. Он дал новый импульс всем семейным предприятиям, не упуская ничего, что затрагивало интересы клана. Он же решил «лошадиную» проблему, возникшую после войны. Во время оккупации немцы, занявшие конный завод Ротшильдов, скрестили их породистых кобыл с жеребцами, принадлежавшими Марселю Буссаку, французскому текстильному королю и основному сопернику Ротшильдов на скачках в Лоншане. После войны господин Бус-сак объявил полученное потомство незаконным, поскольку оно было результатом незарегистрированного должным образом скрещивания. Старый барон Эдуард так и не смог добиться включения потомства в племенную книгу, «Альманах де Гота». Когда управление конным заводом перешло к его сыну, тот оказал мощное давление на всех, от кого зависело решение вопроса, и добился того, чего никому раньше добиться не удавалось. Было принято решение полностью легитимизировать лошадей с конного завода Ротшильдов.
С такой же агрессивностью Ги де Ротшильд отстаивал позицию банка «Братья Ротшильд» как крупнейшего частного банка Франции. Основным его инструментом стала компания «Компани дю Норд», которой принадлежала сеть железных дорог, постройка которых финансировалась еще Джеймсом Парижским. В 1938 году эти железные дороги были национализированы. В качестве компенсации Ротшильды получили 270 000 акций Французской государственной железнодорожной компании, а также место в правлении. Однако к государству перешли только физические авуары, такие, как железнодорожные пути и подвижной состав. Дочерние и аффилированные компании остались в руках Ротшильдов. Это позволило Ротшильдам сохранить, вплоть до оккупации, свои позиции в горнодобывающей, металлургической и химической промышленности. Когда закончился нацистский кошмар, Ротшильды вновь получили контроль над этими отраслями.
Но в полную силу потенциал Семейства был реализован после того, как бразды правления взял в свои руки Ги де Ротшильд. Начиная с 1950 года Парижский дом вышел на передовые позиции в Европе – начинался знаменитый послевоенный экономический бум.
– Он внедрил новую концепцию, – поведал один из его высокопоставленных служащих. – Раньше Ротшильды, начиная новое дело, всегда были единственным инвестором. Они самостоятельно создавали предприятие, затем продавали часть акций, причем всегда оставляли за собой всю полноту контроля. В настоящее время мы являемся крупнейшим банком, но создание новой компании требует несравненно больших инвестиций, чем когда-либо ранее. Ни один частный банк не сможет осуществить такое финансирование в одиночку. Поэтому после Первой мировой войны Ротшильды воздерживались от создания новых структур. Теперь, благодаря барону Ги, они оказались в самом центре этой деятельности. Барон принимает инвестиции от других лиц с самого начала, он выступает как инициатор, организатор и гарант успеха. Помимо своей доли финансов он вкладывает в дело огромный моральный капитал – свое имя. И конечно, он строго контролирует все новые предприятия.
