Борис Вадимович Соколов - Буденный: Красный Мюрат
Надо отдать должное Семену Михайловичу: своих подчиненных он старался всячески защищать, даже в период массовых репрессий. Так, в 1938 году Буденный добился от Сталина освобождения почти всех директоров конных заводов, арестованных Ежовым. По свидетельству третьей жены маршала Марии Васильевны, «когда стали сажать в тюрьму начальников конных заводов – а они были в основном заслуженные люди, революционные бойцы, – Семен Михайлович пошел к Ворошилову защищать их, тот послал его к Сталину. Семен Михайлович рассказывал, как он прямо в лицо Сталину сказал:
– Сегодня сажают тех, кто защищал революцию. Значит, надо сажать и меня. И вас.
Сталин ответил:
– Ты, Семен, совсем с ума сошел».
Возможно, что-то в этом разговоре Буденный по своему обыкновению и присочинил, но остается фактом, что многих директоров конезаводов он действительно спас от расправы.
В 1927 году оппозиция во главе с Троцким и Зиновьевым была окончательно разгромлена, ее сторонники изгнаны из армии или смещены с руководящих постов. После этого Ворошилов, Буденный и другие представители особо близкой к Сталину «конармейской» группировки развернули активную борьбу с конкурирующей группировкой во главе с Тухачевским. Эту группировку условно можно назвать «пехотной».
В 20-е годы зарождался культ Буденного как первой шашки республики, сына крестьянина-бедняка, благодаря возможностям, предоставленным советской властью, и мудрому руководству со стороны коммунистической партии ставшего одним из виднейших полководцев Гражданской войны.
Особенно способствовали популяризации образа Буденного песни о Первой конной и ее бравом командарме, которые сам Семен Михайлович очень любил распевать в дружеском застолье. Наряду с «Маршем буденновцев» на слова Д'Актиля широкое распространение получил написанный в 1923 году известным поэтом Николаем Асеевым «Марш Буденного» (музыку к нему создал А. Давиденко):
С неба полуденного
жара – не подступи.
Конная Буденного
раскинулась в степи.
Не сынки у маменек
в помещичьем дому,
выросли мы в пламени,
в пороховом дыму.
И не древней славою
наш выводок богат —
сами литься лавою
учились на врага.
Пусть паны не хвастают
посадкой на скаку, —
смелем рысью частою
их эскадрон в муку.
Будет белым помниться,
как травы шелестят,
когда несется конница
рабочих и крестьян.
Все, что мелкой пташкою
вьется на пути,
перед острой шашкою
в сторону лети.
Не затеваем бой мы,
но, помня Перекоп,
всегда храним обоймы
для белых черепов.
Пусть уздечки звякают
памятью о нем, —
так растопчем всякую
гадину конем.
Никто пути пройденного
назад не отберет,
Конная Буденного,
армия – вперед!
Позднее, в 1927 году, Николай Асеев написал еще одну песню о буденновцах – «Первая Конная» (музыка того же А. Давиденко), гораздо менее удачную:
Лишь край небес подернется
Каленой каймой.
Слетать бы мне, буденновцы,
До Дону домой.
ПРИПЕВ:
Конь вороной,
Не стой подо мной,
Лети, стелись без отдыха донской стороной.
Беги, беги, Воронко,
Хорошая сторонка,
Серый, буланый,
Мелькай над поляной.
Серый, каурый, бурей лети!
Пока молчат без окрика
В степях кречета,
В далеком Сальском округе
Бойцов не сосчитать.
Гляди, теперь просторные
Какие поля,
А было под Касторной
Теснились, пыля.
Деньки скупы и поздненьки,
Густы вечера,
А были все колхозники
Бойцами вчера.
Ты нам свою защиту,
Страна, поручи,
У нас удар рассчитан,
Клинки горячи.
Эта песня в народе не прижилась. А вот асеевский «Марш Буденного», как и несколько других конармейских песен, пережил самого Буденного и исполнялся до самого конца советской эпохи. К таким песням относилась и «Кон-армейская», созданная в 1935 году поэтом Алексеем Сурковым и мастеровитыми братьями Покрасс:
По военной дороге
Шел в борьбе и тревоге
Боевой восемнадцатый год.
Были сборы недолги,
От Кубани до Волги
Мы коней поднимали в поход.
Среди зноя и пыли
Мы с Буденным ходили
На рысях на большие дела.
По курганам горбатым,
По речным перекатам
Наша громкая слава прошла.
На Дону и в Замостье
Тлеют белые кости,
Над костями шумят ветерки.
Помнят псы-атаманы,
Помнят польские паны
Конармейские наши клинки.
Если в край наш спокойный
Хлынут новые войны
Проливным пулеметным дождем, —
По дорогам знакомым
За любимым наркомом
Мы коней боевых поведем!
В марте 1926 года Буденный получил весьма ответственное задание. Его вызвал к себе Сталин и порадовал известием, что ЦК партии решил послать в Среднюю Азию своего представителя для «окончательного решения» оставшегося еще с Гражданской войны вопроса борьбы с басмачеством. Партия учла большой опыт Семена Михайловича в ликвидации махновцев на Украине и казачьих повстанческих отрядов на Дону и Северном Кавказе.
Партийное поручение надо было выполнять незамедлительно. 27 марта Буденный прибыл в Ташкент, где встретился с командующим Туркестанским фронтом К. А. Авксентьевским и начальником политуправления фронта H. Н. Кузьминым. Семен Михайлович устроил им изрядный разнос за слабую постановку борьбы с басмачами. Он потребовал отказаться от отдельных операций, проводимых с большими промежутками по времени и не дававших эффекта в борьбе с подвижными и хорошо знающими местность отрядами басмачей. Буденный настаивал на проведении одной широкомасштабной операции, чтобы за три-четыре месяца покончить с басмачеством.
29 марта 1926 года Буденный побывал в Кулябском, Вахшском и Гиссарском гарнизонах, а также в городе Термезе вблизи афганской границы. По возвращении в Ташкент Семен Михайлович потребовал вести операции не разрозненными и сборными отрядами, а целыми частями и подразделениями – бригадами, полками, эскадронами. Басмачей следовало отрезать от баз снабжения и привлекать к борьбе с ними местное население, не останавливаясь перед взятием заложников и круговой порукой. Рядовым басмачам, прекратившим борьбу, была обещана амнистия. Буденный лично участвовал в вооруженных схватках с басмачами.
Журналист Александр Щелоков так изложил причины и последствия срочной командировки Буденного: «Раздражение Москвы вызвала отложенная боевая операция в Сурхандарьинской области, в ходе которой намечалась окончательная ликвидация наиболее активных басмаческих формирований. Ворошилов, уже нарком по военным и морским делам, потребовал срочных объяснений. 23 марта 1926 года член РВС Туркестанского фронта Николай Кузьмин направил в Реввоенсовет СССР подробный доклад. В нем сообщалось, что планировалась комбинированная акция, то есть силовая в сочетании с проведением советско-партийно-экономических мероприятий в Сурхандарьинской области, а затем в Таджикистане. Причем вся операция по изъятию пособников должна сопровождаться и быть заключена военным нажимом на Хурам-Бека и Ибрагим-Бека – двух руководителей, оставшихся у нас. С целью военного нажима к частям, расположенным в Таджикистане и Сурхандарьинской области, были выделены два полка стратегической конницы. Командование было поручено одному из лучших знатоков местных условий по согласованию со Ср. Аз. Бюро, Узбекским правительством и Таджикским правительством – т. Мелькумову».
