Майкл Шапиро - 100 великих евреев
В «Коммивояжере» Миллер освободил драму от ограничений, накладываемых условностью и реальностью. Временные ценности и психологические акценты драмы Ибсена и Стриндберга были расширены и перекроены в пьесе Миллера. Нас заманивают в мысли и мир Вилли с помощью блестяще скроенного сюжета и язвительного языка.
До «Коммивояжера» Миллер писал пьесы, еще будучи студентом старших курсов Мичиганского университета, для тогдашнего Федерального театра и радиовещательных компаний Си-Би-Эс и Эн-Би-Си. Его первая успешная пьеса на Бродвее «Все мои сыновья» (как и «Коммивояжер», она рассказывает о человеке и двух его сыновьях) была сырой, несовершенной и все же волнующей прелюдией к его величайшей работе. Миллер использовал приобретенную на радио технику в «Коммивояжере» и более поздних пьесах, чтобы изменить ожидания зрителей и их восприятие времени.
Впервые поставленное в Нью-Йорке в 1953 г. «Суровое испытание» стало ответом Миллера на маккартизм. Огорченный тем, что его друг и коллега Казан был вынужден назвать кое-какие имена во время слушаний в комитете палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности (КРАД), а сенатор Джозеф Маккарти совершал злодеяния «во имя свободы», Миллер продемонстрировал необычайное мужество и верность лучшим американским традициям сопротивления деспотизму. В своей примечательной автобиографии Миллер писал, что слушания в КРАД строились как особый, почти религиозный ритуал. От обвиняемого требовали назвать товарищей по коммунистической партии. После формулирования обвинений комитет обычно отпускал свидетелю все грехи и позволял обвиняемому вернуться к нормальной жизни. Хроника «Суровое испытание» напоминает нам, что личное достоинство и борьба с теми, кто пытается унизить нас, жизненно важны для сохранения нашей человечности.
В других пьесах – «Воспоминания о двух понедельниках», «Вид с моста», «После грехопадения», «Это случилось в Виши», «Цена» и «Американский хронограф» и киносценариях «Неприспособленные» и «Стараясь выиграть время» – Миллер рассматривает многие темы из впервые поставленных в «Коммивояжере» и «Суровом испытании». Две работы, «Неприспособленные» и «После грехопадения», – как известно – тесно связаны со второй женой Миллера – Мэрилин Монро. Главные роли в «Неприспособленных» сыграли – кроме Монро – Кларк Гейбл (его последний фильм), Монтгомери Клифт, Илай Фаллах и Телма Риттер, а режиссером был Джон Хьюстон. Когда фильм «Неприспособленные» только вышел на экран, он не принес кассовых сборов и положительных отзывов критики, а ныне считается великим произведением благодаря тщательному исследованию отчаяния, неосуществленных желаний и потребности в любви. Пьеса «После грехопадения» продолжает вызывать споры (главным образом из-за огромной любви, которую публика все еще питает к Мэрилин), но остается образцом великолепной техники, поскольку действие происходит «в уме, мысли и памяти» главного персонажа Квентина, в котором многие видят самого Артура Миллера. Это произведение отнюдь не обычная театральная пьеса, а волнующее и беспощадное исследование отношений Квентина с Магги (Мэрилин?) и самим автором.
Творчество Миллера проецируется в далекое будущее, ориентируя драматургов в эмоциональном и формальном плане точно же, как его самого ориентировали Ибсен и Стриндберг. Его глубокое проникновение в самые тревожные перспективы человеческого существования должно предостеречь нас в смысле того, что мы можем сделать друг для друга и в конечном счете для нас самих.
ДАНИЭЛ МЕНДОЗА
Английский еврей португальского происхождения Даниэл Мендоза был первым великим спортсменом-евреем и новатором в развитии научного бокса. Удерживая без единого поражения британскую боксерскую корону с 1789 по 1795 гг., Мендоза внушал страх как своими быстрыми кулаками, так и умелым использованием всего боксерского ринга.
До Мендозы бои боксеров-профессионалов выигрывали самые большие и самые сильные. Здоровенные мужланы колотили друг друга голыми костяшками раунд за раундом, пока на ногах не оставался только самый мощный, обладающий самыми хорошими легкими и самым крепким подбородком.
Мендоза был маленьким по боксерским меркам: весил 160 фунтов и ростом был пять футов семь дюймов. Дабы компенсировать свои размеры, он выработал систему защиты лица и корпуса, бокового передвижения и новаторски использовал удары прямой левой для достижения преимущества. Бойцовское искусство Мендозы было столь внушительным, что, несмотря на свой малый рост и вес, он на протяжении многих лет прорубал кровавую просеку среди своих менее сообразительных и менее поворотливых противников.
Прозванный современниками «Свет Израиля», Мендоза как бы заново изобрел бокс как спорт, в котором главное – не нанесение мощных ударов, а стратегия. Как и каждого ловкого боксера после него, Мендозу обоснованно критиковали за трусость, за неспособность обмениваться ударами на равных с другими боксерами. Его внимание к манере противника держать руки и искусная адресовка собственных ударов вдохновили в начале девятнадцатого века другого боксера-еврея – Датча Сэма на изобретение апперкота. После удачного турне по Ирландии Мендоза основал боксерскую школу, воспитавшую многих ирландских чемпионов.
Мендоза вырос в Ист-Энде – беднейшем и опаснейшем районе английской столицы. После первых боев, выигранных с незначительным преимуществом, он принялся разрабатывать побеждающее сочетание обороны и нападения, с отступлением при слишком близкой угрозе и переходом в ближний бой при малейшей возможности использовать свое мастерство. Как Мухаммед Али, бесспорно один из величайших боксеров всех времен, дважды победил в схватках Джо Фразиера, так и главный противник Мендозы Ричар Хамфрис по прозвищу «Джентльмен бокса» – по его собственным словам – «уделал еврея» в двадцать девятом раунде боя, но потерпел поражение во второй и третьей схватках (продлившихся соответственно пятьдесят две и пятнадцать минут).
Мендоза лишился чемпионской короны в 1795 г., когда еще один «джентльмен» Джим Джексон выдрал гладкие волосы с его головы зажав ее в мертвой хватке и безжалостно отколотив ее. Мендоза попытался вернуться на ринг в сорок два и пятьдесят шесть лет с переменным успехом (за двести лет до Джорджа Формена!).
Умер Мендоза в семьдесят два года, успев революционизировать профессиональный бокс пропагандой своих концепций научного бокса, особенно среди любителей. Ему не было равных до появления «Джентльмена Джима» Корбетта.
Назовем других евреев чемпионов: Эйб Эттелл – чемпион мира в полулегком весе с 1902 по 1912 гг.; Джеки Берг (Иуда Бергман) чемпион во втором полусреднем весе среди юниоров в начале 30-гг. двадцатого века; «Сражающийся» Левинский – король в полутяжелом весе во время Второй мировой войны; Макси Розенблум – необычайно колоритный чемпион в полутяжелом весе; Барни Росс (Барнет Расовский) – чемпион в легком и – среди юниоров – втором полусреднем весе во время Депрессии, и истинный наследник Мендозы – великий Бенни Леонард (Веньямин Лейнер), который был умнейшим боксером, величайшим чемпионом в легком весе, владевшим самым примечательным научным мастерством в истории бокса. Подобно Мендозе все перечисленные чемпионы и многие другие боксеры-евреи (похожие на своих ирландских, итальянских, чернокожих и испаноязычных братьев) занимались этим спортом ради спасения от гонений, бедности и угнетения. Такие боксеры-евреи, как Мендоза и Леонард, привнесли в бокс оригинальные приемы и подходы, которые сохраняют свое значение.
