Борис Тененбаум - Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»
Что, конечно, было огромным, гротескным преувеличением – но мы же говорим о политической изнанке, не так ли?
Линкольн вряд ли сильно огорчился. Обвинение было настолько абсурдным, что урон нанесло скорее тем, кто это писал, чем тому, против которого статья была направлена. Но вот на статью в «Чикаго Трибьюн» он наверняка обратил самое серьезное внимание. Редактор этой газеты, Джозеф Медилл, который к Линкольну относился весьма критически и при случае ругал его почем зря, в декабре 1863 года смягчился настолько, что написал следующее:
«… Политическое будущее страны теперь начинает выглядеть яснее. Для того чтобы закончить войну и начать процесс реконструкции и восстановления, требуется человек, у которого имеется ясная голова, честный ум и чистые руки. И кто же способен довершить то, что начато, как не тот, кто вел дела до сих пор? Есть много достойнейших людей, выполнявших важные государственные дела, но мы можем найти лишь одного, на которого вся нация может положиться без тени сомнения.
И кто же это, как не добрый старый честный Эйб Линкольн? »
Все-таки мысли, высказанные Линкольном в его «Геттисбергской речи» и развитые им в декабрьском послании к конгрессу, возымели действие.
Теперь он мог начинать борьбу за номинацию на второй президентский срок.
Примечания
1. Стихотворение – отрывок из поэмы Б.Пастернака «Высокая болезнь».
2. На Юге, кстати, происходило то же самое.
3. United States Postmaster General – Главный Почтмейстер Соединенных Штатов. Сейчас название звучит несколько комически, но в те времена главный почтмейстер был одним из семи членов кабинета министров в администрации Линкольна. Пост, в своем роде, старше самих США. Он был учрежден сразу после принятия Декларации независимости и еще до того, как отделившиеся от Британской империи колонии Северной Америки образовали свой Союз. Первым генеральным почтмейстером был Бенджамен Франклин, один из «отцов-основателей» Соединенных Штатов.
4. House Ways and Means Committee – комитет конгресса, который в то время ведал всеми налогами и тарифами США. В настоящее время его функции расширены еще больше и включают в себя, например, и заботы о государственном социальном страховании граждан США.
Вопрос о втором сроке
I
Новая номинация на пост президента Линкольну была вовсе не гарантирована. Его полномочия истекали в конце 1864 года. Среди республиканцев было сколько угодно претендентов на выдвижение – и Сьюард, и Чейз, и уже бывший однажды кандидатом Фремонт, – короче говоря, шансы Линкольна были не так уж хороши. Начиная с восьмого президента США, Мартина Ван Бюрена[1], и кончая Джеймсом Бьюкененом[2], предшественником Линкольна и пятнадцатым по счету президентом, срок пребывания высшего должностного лица государства в Белом доме не превышал четырех лет.
K 1864 году это уже рассматривалось как некий обычай.
Далее, Линкольн вовсе не был некоей « незыблемой скалой, об которую разбивались все волны …». Родственные связи его жены были на Юге, и как раз в декабре 1863 года сводная сестра Мэри Линкольн, Эмили Тодд Хелм, гостила в Белом доме на пути в Кентукки. Проблема с миссис Хелм заключалась в том, что она была не только близкой родственницей четы Линкольнов, но и вдовой генерала Конфедерации Бенджамена Хелма, убитого в Теннесси, в сражении с федеральными войсками.
Потеряв и мужа, и все средства к существованию, она пыталась как-то добраться до родительского дома – и у кого же ей было искать приюта, как не у собственной сестры?
Но не все в Вашингтоне одобряли то, что « леди с Юга …», которая к тому же и не скрывала своих политических взглядов, живет под кровом президента. И генерал Дэниел Сиклс, потерявший ногу в сражении под Геттисбергом, сказал Линкольну, что « негоже ему укрывать мятежников …». Президент ответил, что они с женой давно уж завели обычай принимать в своем доме всех, кого им заблагорассудится, и не нуждаются в этом смысле ни в совете, ни в помощи.
Однако миссис Хелм не стала задерживаться в Вашингтоне – она отправилась к родным в Кентукки, хотя для этого надо было пересечь линию фронта. Hy, eй выписали пропуск и что-то вроде охранной грамоты, и на этом все и кончилось. Президент США уже не укрывал мятежников у себя в доме.
Эта история, несомненно, оставила свои следы. Еще до того, как она случилась, в ноябре, за добрый месяц до «инцидента с неправильной родней… », Линкольн заболел. Hекоторое время его доктор опасался, что у президента « мягкий случай кори …». В те времена это могло быть опасной болезнью. Выслушав врача, Линкольн сказал, что сам-то он не беспокоится – «… ведь в случае смерти он сумеет наконец-то угодить решительно всем, и на Севере, и на Юге… ».
В общем, иллюзий насчет всенародной любви у него не было. Аболиционисты, в частности, были им недовольны. Они опасались, что Линкольн может заключить мир, не уничтожив рабства.
В Айове, на съезде тамошних сторонников этой партии, Линкольна называли « незначительным человеком, который только и делает, что сует палки в колеса революции освобождения …».
Так что слова о том, что « все люди созданы равными …», попали в «Геттисбергскую речь», скорее всего, с прицелом на них.
Республиканцы из числа немецких католиков обвиняли президента в том, что он склоняется к позиции «ничегоне-знаек» – которые, в свою очередь, винили его в пристрастии к «… понаехавшим …». Наконец, влиятельнейшие люди и в сенате, и в палате представителей, и в кругах промышленников и банкиров были уверены в некомпетентности всей команды Линкольна, как, впрочем, и в некомпетентности самого президента. Разве сам факт того, что война 20 миллионов северян против 5 миллионов белых южан шла уже третий год, не служил этому очевиднейшим доказательством?
Нет, борьба Линкольна за новую номинацию не обещала быть легкой.
II
Она началась в конгрессе, и вопрос, который там обсуждался, вроде бы никакого отношения к номинации Линкольна не имел.
Два конгрессмена, Уэйд и Дэвис, внесли законопроект, который должен был поднять планку для штатов Юга, восстанавливающих свое членство в Союзе. Если, согласно президенту Линкольну, им требовалось представить всего лишь 10 % жителей, готовых принести клятву верности США, то конгрессмены настаивали на 50 %. И еще они хотели, чтобы изменения в конституциях штатов были сделаны еще до того, как новые сенаторы и конгрессмены от Луизианы, Арканзаса и Теннесси будут избраны, а право на участие в выборах должно было быть ограничено и предоставлено только тем лицам, которые принесут клятву в том, что в делах Конфедерации они участвовали только потому, что были к этому вынуждены.
