Олег Туманов - Подлинная «судьба резидента». Долгий путь на Родину
Пресс-центр также приглашал меня читать лекции перед разной публикой. Я побывал в Сибири, на Крайнем Севере и в Средней Азии. Когда мне нужно было говорить перед чекистами, меня представляли: «Наш гость Олег Туманов, сотрудник КГБ СССР». Если мероприятие проходило на заводе, университете или институте, меня объявляли бывшим редактором «Радио Свобода». В русской глубинке такие выступления были очень востребованы. Интересно, что мне почти никогда не ставили вопросов напрямую о «Радио Свобода». Простым людям было не до подрывного характера западных радиостанций. Они интересовались простыми вещами, как цены и доходы на Западе… Журналисты на местах также интересовались «Радио Свобода», но ее техническим оснащением и организационными вопросами.
Во время всех этих мероприятий я искренне старался защищать государственные органы, особенно от чрезмерной критики. Но это становилось труднее от раза к разу. В ходе свободы и гласности наконец был сорван покров лжи с советской истории. И то, что появилось на свет, оказалось очень страшным. До сих пор мало кто знал о масштабе репрессий и унижений, которым подвергся наш народ во времена Сталина. Маленькая горсточка негодяев в Кремле, взявшая на себя право безгранично царствовать над шестой частью земного шара, целенаправленно уничтожившая лучших сынов и дочерей русского народа и других советских республик, взрастила особый, нигде в другом месте не встречающийся тип человека по имени «гомо советикус». Характер этих людей отличался особенно узким горизонтом, агрессивностью, нетрудоспособностью, алкоголизмом, доносительством, халатностью и другими негативными качествами.
Государственные органы в качестве щита и меча революции пользовались правом беспощадно наказывать, разжигать страх, способствовать доносительству, подавлять гласность, преследовать инакомыслящих, высылать в изгнание и заниматься пытками, инсценировать провокации и прослушивать телефоны.
Безусловно, роль КГБ при Горбачеве нельзя было сравнивать со сталинским НКВД или МГБ Хрущева. Демократизация не обошла стороной Лубянку. Но очень глубоко в сознании людей оставалась страшная картина сталинского меча и слишком долго царившие в обществе страх и ненависть. Вокруг комплекса зданий на площади Дзержинского на Лубянке собирались угрожающие толпы людей. Протесты, однако, были направлены не против внешней разведки.
Этот процесс усугубил шеф КГБ Крючков, стоявший в августе 1991-го во главе органов госбезопасности. Но девяносто процентов генералов и офицеров отказались следовать его приказу. Чекисты не захотели вновь стать палачами собственного народа. После победы над путчистами народные массы ограничились сносом памятника Дзержинскому.
Монументальное здание КГБ не постигла судьба Бастилии. С официальной стороны я узнал, что многие в тот момент боялись штурма народа. Влиятельный ведущий сотрудник КГБ рассказал мне, что 23 августа была выведена вся охрана из здания, чтобы избежать пролития крови и ненужных жертв. Этот начальник, смелый и честный человек, остался тогда в своем рабочем кабинете и подготовил на столе пистолет, чтобы в случае необходимости выстрелить себе в лоб. Но воинственный спектакль жителей Москвы ограничился памятником.
Кстати, это не было подвигом демократической мятежности. Памятники стоят, чтобы напоминать о прошедших днях и событиях. После октябрьской революции 1917 года безграмотные массы рабочих и крестьян (с позволения новых правителей), желавшие осуществить акт героизма, уничтожили памятники царю во всей стране. Сейчас образованные люди ведут себя с ревностью вандалов, уничтожая памятники революционеров и марксистских руководителей. Когда они придут в себя, они пожалеют. Историю нельзя обмануть или переписать.
Сейчас я редко покидаю свою квартиру. Постоянной работы у меня нет. Я живу на пенсию, которую мне платит государство. Дни я провожу, читая газеты и журналы. Я рано ложусь и встаю поздно. Хотя мне всего сорок восемь лет, иногда я кажусь себе старым человеком.
Я чувствую себя чужим в собственной стране.
Круг моих друзей и знакомых уменьшился после того, как немецкие марки в моем портфеле исчезли и пропали бутылки с западными этикетками в моем баре.
Все изменилось и поменялось. Из черного стало белым. Эмигранты, которые работали против коммунистического режима, очень быстро превратились из врагов народа в национальных героев. Мощность трансляций «Радио Свобода», которую до сих пор глушили, теперь усиливают с помощью реле на государственном радиовещании. Разведки России и США дружелюбно друг друга обхаживают. Бывший диссидент Буковский сидит, перекрестив ноги, в кабинете нового шефа КГБ на Лубянке, покуривает одну за другой сигарету и учит его, как быстрее реорганизовать разведку.
На моих глазах внезапно обрушилось все то, что вчера еще считалось непоколебимой основой советского образа жизни — идеология, партия, символы, вера, экономика — практически все…
Наконец обрушился сам СССР, похоронив под своими обломками надежды тысяч людей, павших жертвами межнациональных конфликтов. Бывшее государство, прежде уважаемое всеми, отреклось от коммунизма. Но каковы последствия? Хаос, вооруженные конфликты, уголовные преступления, бедность, инфляция, падение производительности, абсолютный вакуум в сфере духовности, коррупция, отсутствие лидеров и развал прежних ценностей…
Если противники коммунистов хотели добиться этого, то мне жаль, что двадцать лет как агент советской разведки я боролся рядом с ними.
То, что сегодня происходит на бескрайних просторах бывшего СССР, грозит стать катастрофой не только для нашего народа, но и всей планеты. Так как хаос в нашей стране, нашпигованной ядерным оружием и атомными станциями, равняется огню в пушечной камере. Если там произойдет взрыв, то утонет весь корабль.
Конечно, той роли, которую я сегодня играю, не позавидуешь. Когда человек весь день сидит дома в халате и запивает плохое настроение водкой, это напоминает бегство или капитуляцию. Но с кем мне маршировать в одних рядах? С теми, кто еще недавно выкрикивал коммунистические лозунги и обожествлял портреты Ленина, а сегодня с таким же энтузиазмом строят капиталистическую Россию? Нет, я не перевертыш. Присоединиться к кучке тех, кто верен Октябрьской революции? Нет, их я тоже не устрою. Я никогда не следовал слепо какой-то идеологии.
Уничтожение государства, уничтожение в умах, отсутствие перспектив, безусловное скатывание в пропасть … к этому процессу я не хочу иметь никакого отношения. Оставьте меня в покое.
Настало время подводить итоги.
