Юрий Скуратов - Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России
Расследование вскоре показало, что на момент подписания Хапсироковым контракта ни проекта, ни окончательной сметы на реконструкцию не было, что само по себе является грубейшим нарушением закона, а стоимость работ оказалась завышенной больше чем наполовину. Чтобы не быть голословным, приведу для наглядности часть сметы. Стоимость устройства гидроизоляции по турецкой смете составила 385 786 долларов. На самом деле гидроизоляцию в доме сделала петербургская фирма «Гидрокор» всего за 154 996 долларов.
По контракту «Ata» поставила мебель и оборудование на сумму более 668 000 долларов, на самом же деле стоимость завезенного инвентаря составила около 298 тысяч. Разница была покрыта путем завышения цен. Так, две доски для записи мелом (?!) обошлись прокуратуре в 1132 доллара, коврик для обуви — 3616 долларов, мусорные ведра — по 170 долларов за штуку, щетки для унитазов — по 140 долларов за каждую, мангал — 2,5 тысячи долларов, ограждение для батареи — 41 804 доллара… Да при такой стоимости по меньшей мере мангал и ограждение для батареи должны быть в прямом смысле сделаны из золота…
Несмотря на огромное давление, я продолжал расследовать это дело. Но как только меня убрали, его сразу же прекратили. Если бы этого не произошло, результаты были бы интересные.
Почему я оставил Хапсирокова в прокуратуре? Ответ чисто русский и очень банальный: Хапсироков не был уволен из-за нашей бедности, из-за того, что Чайка не справлялся с обязанностями первого заместителя, непосредственно отвечающего за финансирование Генпрокуратуры и прокуратуры в целом. В то время была сложная финансовая ситуация, по каждому поводу мне приходилось довольно часто ходить к Черномырдину просить деньги. Если премьер-министр и давал поручения выделить на наши нужды какие-то суммы, то бюрократия в Минфине была столь сильной, что все уходило в песок. А у Хапсирокова в этом министерстве имелись прекрасные связи, там у него было много друзей — от первых замов до простых сотрудников. В Минфине он себя чувствовал как рыба в воде: получал всегда столько денег, сколько требовалось. К тому же, став Генеральным, я обещал в прокуратуре, что социальные льготы, помощь работникам и так далее урезаться не будут. А на все это нужны были деньги…
Я находился в сложном положении, поскольку Чайка от денежного вопроса практически самоустранился, хотя, к примеру, его коллега — первый заместитель Председателя Верховного суда В. Радченко — всегда и везде ездил сам. Уволив Хапсирокова, мы просто разрушили бы неплохо налаженную систему финансирования, поскольку Чайка ничего не делает, а новый человек еще неизвестно какой придет.
Много раз я пытался переломить эту ситуацию и говорил Чайке: «Вникай в финансы, в строительство».
Чайка же панически боялся подписывать хозяйственные документы, особенно контракты по строительству. Помню, я спросил его как-то:
— А почему этот документ подписал Хапсироков, ведь речь идет о серьезных проплатах?
— Я ничего в этих делах не понимаю.
— Найди человека, который тебе бы все это разъяснил, — посоветовал я.
— Ты что, хочешь, чтобы я сел? — вполне серьезно спросил Чайка.
Мне ничего не оставалось, как отшутиться:
— А ты хочешь, чтобы я сел?
Вот на таком полуанекдотическом уровне обычно и шла у меня беседа с Юрием Чайкой, моим первым заместителем.
Второй причиной было то, что Хапсироков — это бесспорно талантливый человек и сильный организатор. У него гибкий ум, он прекрасный финансист и неплохой психолог, откровенно говоря, во многом сильнее даже некоторых моих заместителей. Он знал это и страстно хотел стать одним из заместителей Генерального прокурора. Собственно, его интрига против меня и началась с того, что я не позволил ему подняться до этого уровня, получить еще большую власть.
А ведь он уговорил всех: в Генпрокуратуре — моих заместителей, в Совете Федерации — Егора Строева, кое-кого — в Администрации Президента, всех, кроме меня и Катышева. Мы же твердо решили: Хапсирокову замом не быть. Я чувствовал, что Хапсироков занимается темными делишками, но схватить его за руку никак не получалось. А что же будет, если он станет заместителем Генерального, получит власть? А ведь он имел большую поддержку в ФСБ, судя по всему, был их «доверенным лицом». Не случайно сейчас он получил назначение в Администрацию Президента. Не удивлюсь, если он и дальше пойдет в гору.
Конечно, его надо было увольнять сразу. Я этого не сделал. Почему? Была еще одна причина.
Наверное, я проявил известную слабость, однако я всегда помнил, что в свое время Хапсироков поддерживал меня в трудные минуты. Уже чисто по-человечески я не мог после этого относиться к нему объективно. Постараюсь объяснить. Я был директором НИИ Генпрокуратуры, он — начальником Управления делами Генпрокуратуры. То есть все денежные вопросы шли через него. Мы финансировались в те дни по остаточному принципу — институт получал лишь те крохи, которые оставались после центрального аппарата прокуратуры. Проблем в связи с этим возникало много, и я часто ходил к Хапсирокову «на поклон». К моему огромному удивлению, он всегда решал проблемы института без каких-либо расспросов и разговоров. Здесь надо объяснить один нюанс. Хотя я тоже был членом коллегии, для Хапсирокова это мало что значило, поскольку он и с замами Генерального не слишком-то считался — так он себя поставил в Генпрокуратуре. К институтским же ученым и ко мне в том числе он относился почему-то весьма благосклонно и уважительно. Здание нашего института ветшало — он сделал прекрасный ремонт. Все это было удивительно. Я как-то спросил его, почему он так поступает. Хапсироков ответил: «Мой отец профессор. Я все это делаю в знак уважения к своему отцу и всем ученым».
Когда я стал Генеральным прокурором, естественно, не мог все это забыть. Каюсь, мне не хватило тогда и жесткости, и опыта, чтобы раз и навсегда пресечь его деятельность, уволить. Но все мы сильны «задним» числом, анализируя уже произошедшее.
* * *Как выяснилось позднее и подтвердилось совсем недавно, Хапсироков был замешан во многих криминальных делах. Он фигурировал в деле Ильюшенко. На него жаловался Щербаков из Союза предпринимателей: фирма Хапсирокова взяла кредит, сразу же обанкротилась, деньги не вернула. По этому факту прокуратура пыталась возбудить уголовное дело, проводилась проверка, уже были подготовлены все материалы… Но Устинов в дело их не пустил. Еще в 1997 году Хапсироков был взят в плотную разработку оперативниками ФСБ. Судя по собранным материалам, контрразведчиков ожидала масса любопытных открытий. Цитирую справку: «В среде высокопоставленных чиновников органов власти и бизнесменов Хапсироков известен под кличкой Хапс, под этой же кличкой его знают и в криминальной среде».
