Яков Михайлик - Соколиная семья
- Ищи противника и диктуй ему свои условия. Не надо ожидать, когда на тебя набросится фашистский истребитель. Пассивных всегда бьют.
Некоторые летчики были согласны с такой тактикой, но оговаривались, что она приемлема только во время свободной охоты или выполнения задания по прикрытию заданного района.
- А как быть, когда ты сопровождаешь бомбардировщиков и штурмовиков или идешь на разведку? - спросил Василий Лимаренко и сам же ответил: - В таких случаях невольно будешь вести только оборонительный бой. Нельзя же отвлекаться от выполнения основной задачи.
- Оборона тоже должна быть активной, - заметил Евгений Петрович Мельников.
...Утром наша группа, сформированная из всех эскадрилий, получила задание сопровождать. Пе-2 к порту Щецин на Одере. Бомбардировщики шли, в разрывах кучевых облаков на высоте 2700 метров, а наша ударная группа - несколько выше. При подходе к Щецину мы увидели пожары. На земле шел бой. В небе же было спокойно.
Вот и река Одер, мост возле Щецина, железная дорога. Не может быть, подумал я, - чтобы здесь не было зенитной артиллерии и истребителей противовоздушной обороны. И действительно, тотчас же несколько фокке-вульфов, летевших с запада, нырнули в облачность, поднимавшуюся слева от нас отвесной стеной и как бы отделявшую одну сторону Одера от другой. Маневр противника я разгадал: обойти облачность и подкрасться к нам сзади.
- Иду на сближение с фоккерами. Будьте внимательны! - предупредил я своих друзей.
Мне почему-то никто не ответил. А вскоре я услышал голос Лимаренко. Василий скороговоркой предупредил летчиков об опасности. Как только последний фокке-вульф зашел за облачность, я повел ребят в набор высоты. Надо было перебраться на другую сторону облачности и атаковать гитлеровцев с тыла, застать их врасплох.
Облака остались внизу. Вражеские истребители шли над их верхней кромкой. Еще минута, и фоккеры догонят группу наших бомбардировщиков.
Медлить с атакой нельзя. Выжимаю из кобры все, на что она способна. Теперь все внимание прицелу. Вот он, ведущий фоккер. Огонь! Самолет со свастикой сбит. Охваченный пламенем, он беспорядочно падает вниз.
- Один горит, - комментируя результат атаки, сказал кто-то из летчиков с Пе-2.
Следить за падением неприятельской машины некогда: пытаясь отомстить за своего напарника, на меня набросился один из фокке-вульфов, которые теперь оказались позади. Однако покушение окончилось для него печально - Николай Крючков навсегда отбил ему охоту ввязываться в бой с советскими истребителями.
Схватка разгоралась. Фашисты во что бы то ни стало стремились прорваться к нашим бомбардировщикам. Илья Чумбарев отправил к праотцам еще одного гитлеровца. Из восьми фокке-вульфов осталось пять. Теперь стало легче отбивать их наскоки.
Бомбардировщики уже успели нанести удар по железнодорожной станции, развернуться и лечь на обратный курс. Сейчас будут идти мимо нас.
- Будьте внимательны! - предупредил я их. - Веду воздушный бой впереди и выше вас.
- Видим. Держись! - отозвался Талов из группы непосредственного прикрытия.
Кажется, все идет хорошо, - подумал я, но тут же увидел новую четверку фоккеров. Теперь их девять. Два из них кинулись на Илью Чумбарева. Спасая друга, мы с Николаем Крючковым отбили их атаку. Воспользовавшись этой потасовкой, четыре хищника бросились за петляковыми. Отогнав крутившихся около нас фоккеров, я передал ребятам по радио:
- Идем на помощь группе непосредственного прикрытия!
Догоняя своих, мы увидели, как два фокке-вульфа пристраиваются справа к одной из аэрокобр.
- Соколы! Вас преследуют фоккеры, скоро перейдут в атаку, - поспешил я предупредить летчиков об опасности.
Не знаю почему, но на мой голос никто не отозвался.
Что за беспечность? Идут себе, словно рядом никого нет. Даю сектор газа вперед до упора. Нет, все равно не успеть. Противник вот-вот ударит из всех точек по нашим.
- Кто идет справа группы? Берегитесь! - еще раз предостерег я однополчан.
Ведущий гитлеровец открыл огонь.
Только теперь летчик забеспокоился. Растяпа, - выругался я, - не мог посмотреть, что делается за спиной. Беру небольшое упреждение, чтобы отпугнуть фокке-вульфов, но очередь ложится точно по одному из стервятников. Проскакиваю с набором высоты вверх.
- Коля, добавь! - попросил я Крючкова. Крючков добавил так, что фоккер горящей головешкой полетел к земле.
А кто же этот тюлень справа в группе непосредственного прикрытия? По номеру машины определяю - Талов. Тот самый Талов, что до хрипоты утверждал, будто в воздухе противника нет и можно летать совершенно спокойно. Теперь, кажется, он лично убедился в обратном. И не только он, но и все его сторонники.
Домой мы возвратились без потерь. Александр Талов едва довел машину. После посадки на аэродроме сразу же заклинился поврежденный мотор, который забарахлил еще над целью.
Торопко, словно под уклон, бежали февральские дни, один одного веселее, значительнее по событиям. Наши летчики научились уничтожать те самые скоростные самолеты с реактивными двигателями, о которых шла речь на недавнем совещании. Нам стало известно, что один Ме-262 сбили генерал-лейтенант авиации Е. Савицкий и майор П. Околелов, второй - майоры И. Кожедуб и К. Титаренко. Значит, профессиональное искусство советских авиаторов превосходит выучку немецких асов, а отечественные истребители лавочкины и Яковлевы с поршневыми двигателями не уступают Ме-262, кроме скорости, ни в чем, а по маневренности держат первенство.
За сорок дней зимнего наступления, сообщалось в Правде, советские войска обрушили на противника небывалый по силе удар на. всем фронте от Балтики до Карпат и продвинулись на сотни километров (с плацдарма на Висле южнее Варшавы до нижнего течения Одера - на 570) в глубь территории фашистской Германии. Части и соединения 1-го Белорусского фронта после длительной осады уничтожили окруженную группировку противника и заняли город и крепость Познань.
- Такие темпы наступления могут быть присущи только героической армии, читая сообщение Советского информбюро, сказал младший лейтенант Миронов.
- А наша Красная Армия и есть армия массового героизма, - подтвердил майор Шувалов. - Красная звезда сообщает, что на первое февраля сорок пятого года у нас насчитывается шесть тысяч четыреста восемнадцать Героев Советского Союза и более шести миллионов ста пятидесяти шести тысяч человек, удостоенных орденов и медалей.
Сначала цифры эти показались нам слишком уж большими, а потом, когда посмотрели, у кого сколько наград - у некоторых летчиков их было более полутора десятков, - пришли к выводу, что, вероятно, так оно и есть на самом деле.
