Святослав Рыбас - Генерал Кутепов
"Еще в 1929 году Якович хвастался, что ему ничего не стоит убрать Кутепова, но не было разрешения из центра. Разрешение это пришло позднее, и Кутепов был похищен.
С самого начала было ясно, что это дело большевиков. Эмигрантская печать указывала как на убийц на Гельфонта и Яковича с его женой. Но их власти не трогали и даже не допрашивали. Газеты описывали, как при свободных условиях уезжали из Парижа Гельфонт, а потом Якович".
В примечаниях Бурцева говорится:
"Якович Захар Моисеевич был официальным членом большевистского посольства на рю Гренель, позднее — помощник Паукера, начальника секретного отдела ГПУ. В 1936 году, 1 мая, был награжден орденом Красной Звезды за отличную организацию охраны на Красной площади в Москве. 2 мая в "Правде" была помещена фотография, где он снят совместно со Сталиным.
В 1937 году был расстрелян при ликвидации старших начальников ГПУ как "троцкист" и немецкий шпион.
Якович Александра Иосифовна одна из руководительниц убийства Кутепова. В конце 1937 года была расстреляна как "троцкистка" и шпионка".
Впрочем, в 1929 году Кутепов еще жив. Он с огромным вниманием следит за событиями на Дальнем Востоке. Там весной китайцы совершили несколько нападений на Китайско-Восточную железную дорогу, построенную при Николае II. Двадцать седьмого мая китайцы захватили советское консульство в Харбине, где находилась штаб-квартира КВЖД, арестовали служащих, изъяли документы. 10 июля была захвачена железная дорога со всеми сооружениями, закрыта советская торговая миссия, высланы все служащие с китайской территории.
Удар по КВЖД был не только унизительным, задевающим исторические чувства россиян (что значили исторические чувства в СССР?), но разрывал единственную связь с Владивостоком. Красная Армия должна была вступать в борьбу.
Два года назад, когда в Лондоне и Пекине были совершены налеты на советские учреждения и СССР стоял в шаге от войны, Кутепов ответил на очень важный для себя и всей белой эмиграции вопрос: надо ли поддерживать создание на Дальнем Востоке буферного государства?
"Надо высказаться ясно и определенно, что образование буферного государства для национальной России было бы колоссальным ударом… Пусть лучше везде в этих местах стоит красная армия, чем какой-нибудь буфер под протекторатом Японии, ведь теперешняя красная армия будет потом русской национальной".
На сей раз Красная Армия дала сильный отпор китайцам, и, к гордости всей белой эмиграции, КВЖД снова стала советской. Гордились этим и РОВС, и ОГПУ, и Кутепов, и его будущие убийцы.
Но жить Кутепову оставалось считанные месяцы.
В начале января 1930 года из Москвы в Берлин прибыли бывшие полковники Попов и де Роберти. Они пригласили приехать в германскую столицу для неотложных переговоров Кутепова. Де Роберти в бытность генерала военным губернатором Черноморской губернии был при нем начальником штаба и после отъезда Александра Павловича на фронт совершил несколько злоупотреблений. Кутепов об этом помнил. Однако его положение, по-видимому, толкало его, несмотря на страшный удар, нанесенный ему "Трестом", идти на общение с прибывшими из России людьми. Поэтому дела де Роберти с присвоением денег за реквизированных для нужд армии и проданный спекулянтам табак и со взятками за разрешения на вывоз пшеницы в Грузию казались Кутепову малозначащими. С той поры миновало столько времени, что не стоило придавать прошлому решающего значения. Гости представляли антисоветскую организацию: Внутренняя Российская Национальная Организация.
Семнадцатого января Кутепов встретился с Поповым и де Роберти у них в гостинице. Они подробно расспрашивали его о денежных делах РОВСа, пытались выяснить, много ли получено средств. Деньги у Кутепова были, но он не собирался раскрывать свои тайны. Да, действительно ходят слухи о получении им свыше 10 миллионов франков из сумм, депонированных правительством Колчака в Японии. Но слухи бывают разные, не надо принимать их всерьез.
Попов и де Роберти торопили поскорее отправлять боевиков в Россию для подготовки восстания этой же весной и предлагали создать в Париже объединение, во главе которого должны встать рекомендованные ими лица.
Вот так просто и по-домашнему шла беседа трех русских.
На следующий день она продолжилась в ресторане на Доротеенштрассе. Там де Роберти, воспользовавшись кратким отсутствием напарника, предупредил Кутепова, что ВРНО — это ловушка чекистов. И еще: на Кутепова готовится покушение, оно состоится не раньше чем через два месяца.
Де Роберти оставлял впечатление запутавшегося человека, просил, помочь ему перебраться с семьей за границу, обещал содействовать в разоблачениях чекистских операций.
Можно ли было ему верить? Не стремился ли полковник усыпить бдительность генерала?
В бумагах Бурцева есть несколько страничек признаний агента ОГПУ, капитана белой армии Александра Николаевича Петрова. О своей службе в войсках Деникина и Врангеля он пишет так: "Я был очень энергичным офицером, и, кроме пользы, я ей (белой армии. — Авт.) ничего не принес".
Он эвакуировался из Крыма в ноябре 1920 года. Жена с трехмесячным ребенком осталась в Симферополе.
Петров прошел через голод, скитания, лагерь русских в Германии. Работал в каменоломнях, у бауэра, механиком "на карамельной машине".
Он кое-как устроился, но душа болела по оставленной семье. Писал в Россию, искал.
"Однажды в воскресение ко мне явился русский. — Вы будете господин Петров? — Да. — Вы были командиром поезда у генерала Май-Маевского? — Да. Вы вашу жену в России еще не нашли? — Нет. — Так вот приезжайте в Берлин, дав мне адрес. — Вам дадут адрес вашей жены, она вас тоже ищет.
Поговорив о посторонних делах, я его угостил за приятные новости, он уехал, я немедленно прибыл в Берлин по указанному адресу, адреса не помню, около Ноллендорплац, и попал в лапы большевиков. Первым встретился мне генерал Достовалов, начальник штаба генерала Кутепова, мы с ним по белой армии были знакомы.
— Не волнуйтесь, Александр Николаевич, садитесь и выслушайте меня. Россия в опасности, иностранцы хотят поделить ее между собой. Мы с вами были в белой армии, мы работали, т. е. воевали в пользу Англии и Франции. Хорошо они приняли белых теперь за границей? Мы — офицеры Генерального штаба — 70 процентов остались в Советской России, создали красную армию, укрепили ее, выгнали из России англичан и французов. Остатки белых армий за границей будут иностранцами еще раз использованы против России. Я вас знаю как очень способного офицера. Вы должны работать с нами. Вы нам очень нужны".
Петрова завербовали, сыграв на его патриотизме и привязанности к семье. Это был почти безотказный способ вербовки. Он проработал на Лубянку несколько лет, внедрился в белогвардейские организации, но в конце концов во всем признался и уехал с семьей, которую чекисты выпустили, в Бельгийское Конго, подальше от их длинных рук.
