Павел Анненков - Материалы для биографии А. С. Пушкина
Глава XX
Значение первой половины 1830 г. в жизни поэта, история его сношений с братом Л.С. Пушкиным: Декабрь 1829 г. – Мысль о смерти, стихотворение «Брожу ли я вдоль улиц шумных…». – Выпущенная строфа из него и его значение. – Прогулка пешком в Царское Село и неизданное стихотворение «Воспоминаньями смущенный…». – Значение стихотворения. – Пушкину 30 лет. – Новое настроение духа в его произведениях. – «Ответ анониму», близость семейной жизни. – Отношения к брату Льву. – Братская любовь поэта, неизданные стихи «Брат милый…». – Французское напутственное письмо к брату при вступлении его в свет. – Русские письма А. Пушкина к брату в 1822 г., укор за употребление французского языка. – Нежные письма к брату тогда же. – Он делает брата редактором своих стихотворений. – письмо к брату в 1823 г. о различных стихах, напечатанных в «Полярной звезде» 1823 г. – Препоручения всех возможных родов. – Письмо 1824 г. о доставлении «Эды», «Русской старины», «Талии», спора между Дмитриевым и князем Вяземским, «Чернеца» Козлова, высокое мнение о последнем. – Продолжение переписки, заметка о Хмельницком. – Заметка о наводнении 1824 г. – Черты сострадания в Пушкине. – Переписка с братом об издании первой главы «Онегина» в 1825 г. – Переписка о переменах в стихах «Онегина». – Мысль о втором издании «Кавказского пленника», предупрежденная самовольным изданием г. Ольдекопа при переводе его на немецкий язык. – Как врат Лев смотрел на стихи и на авторские комиссии поэта. – Как качались литературные связи с Плетневым. – Пушкин поручает Плетневу издание своих сочинений. – Лев Пушкин и Плетнев издатели их. – первый оказывается неисправным комиссионером. – Укор брату за равнодушие и. легкомыслие в делах. – Замечание Пушкина о повести Погорельского «Лафертовская маковница». – Отношение Пушкина к брату Льву после 1825 г. – Возвращение к биографии. – Стихи Гульянова, писанные в июне 1830 г. и вызвавшие стихотворение «Ответ анониму». – 1830 г. и разница в настроении в двух его полотнах. – Беспокойное искание цели существования в первой его половине. – Желание ехать за границу и определиться в Китайскую миссию. – Стихи об этом и примеры, как большая часть произведений его вызвана жизнью.
Замечательно, что в среде этой живой деятельности, в цвете сил и таланта, мысль о смерти стала мелькать перед глазами Пушкина с неотвязчивостию, которая так превосходно выражена в стихотворении «Брожу ли я вдоль улиц шумных…» и проч., написанном «26 декабря 1829 года». Оно имеет пометку: «С.-Петербург, 3 часа, 5 минут», и одна строфа его, выпущенная впоследствии, еще сильнее подтверждает общую мысль поэта:
Кружусь ли я в толпе мятежной,
Вкушаю ль сладостный покой,
Но мысль о смерти неизбежной
Везде близка, всегда со мной.
В середине самого стихотворения есть еще одна недоделанная строфа, из которой ярко выходят два стиха, содержащие темное предчувствие:
Но не вотще меня знакомит
С могилой ясная мечта…
Известно, что эта пьеса кончается радостным примирением с законами, положенными природе и человеку; но предчувствия обманули Пушкина. Еще целых 8 лет жизни с ее наслаждениями и с ее горем назначала ему судьба, но стихотворение само по себе остается как памятник особенного душевного состояния поэта. Часто и часто возвращался он к самому себе в эту эпоху и всегда с грустной мыслию. Усталое, неудовлетворенное чувство, жизнь, разобранная на множество целей, беспрестанно откидывали его к прошлому и к собственному сердцу. Голос, которым он говорил в эти минуты тайного расчета с самим собою, поразителен скорбью, жаром и глубокой поэзией души. Одной из таких чудных песен проводил он и 1829 год, предпоследний год холостой своей жизни.
Пушкин, как известно, был неутомимый ходок и иногда делал прогулки пешком из Петербурга в Царское Село. Он выходил из города рано поутру, выпивал стакан вина на Средней Рогатке и к обеду являлся в Царское Село. После прогулки в его садах он тем же путем возвращался назад. Может быть, в одно из таких путешествий задуманы были «Воспоминания в Царском Селе», помеченные в тетради его: «Декабря 1829 года. С.П. Б.» Только значительный навык, приобретенный нами в разборе его рукописей, помог нам списать в точности и сохранить это драгоценное во многих отношениях стихотворение.
ВОСПОМИНАНИЯ В Ц<АРСКОМ> С<ЕЛЕ> Воспоминаньями смущенный,
Исполнен сладкою тоской,
Сады прекрасные, под сумрак ваш священный
Вхожу с поникшею главой!
Так отрок Библии – безумный расточитель —
До капли истощив раскаянья фиал,
Увидев наконец родимую обитель,
Главой поник и зарыдал!
В пылу восторгов скоротечных,
В бесплодном вихре суеты,
О, много расточил сокровищ я сердечных
За недоступные мечты!
И долго я блуждал, и часто, утомленный,
Раскаяньем горя, предчувствуя беды,
Я думал о тебе, приют благословенный.
Воображал сии сады!
Воображал сей день счастливый,
Когда средь них возник лицей
И слышал…[193] снова шум игривый,
И видел вновь семью друзей!
Вновь нежным отроком, то пылким, то ленивым,
Мечтанья смутные в груди моей тая,
Скитался по лугам, по рощам молчаливым…
Поэтом … забывался я!
И славных лет передо мною
Являлись вечные следы:
Еще исполнены великою женою
Ее любимые сады!
Стоят населены чертогами, столпами,
Гробницами друзей, кумирами богов,
И славой мраморной, и медными хвалами
Екатерининых орлов!
Уже написав стихотворение, Пушкин снова возвращается к нему и добавляет его новой строфой:
Садятся призраки героев
У посвященных им столпов;
Глядите: вот герой, стеснитель ратных строев,
Перун кагульских берегов!{372}
Вот, вот могучий вождь полунощного флага,
Пред кем морей пожар и плавал, и летал!{373}
Вот верный брат его, герой Архипелага{374},
Вот наваринский Ганнибал!{375}
Вся строфа эта действительно необходима была для завершения пьесы, но и с ней еще оно представляет, как легко заметить, первый, невыправленный очерк – слабую тень того, чем оно могло бы сделаться, если бы художнический резец прошел еще раз по нем. Однако же и в том виде, в каком имеем его, оно еще дорого по истине чувства, по задушевному голосу, пробегающему в первых двух его строфах. Так провожал Пушкин последний год молодости своей: ему уже было 30 лет, и три четверти жизни для него промчались.
