Геннадий Трошев - Чеченский рецидив. Записки командующего
Подчеркну: речь идет прежде всего об этой группе риска — чеченцах, составляющих гражданский персонал нашей армии. Они просто под прицелом бандюг ходят. Остальных чеченцев, работающих в гражданских организациях, чтобы семьи прокормить, может, еще и простят басаевы да Масхадовы. А армейских «пособников» — ни за что. Даже если этот «пособник» всего-навсего кочегаром в полковой котельной работает.
Когда я слышу из Москвы призывы о переговорах, сразу вспоминаю чеченцев из наших воинских частей. У них лица меняются при упоминании политиков, зацикленных на «переговорных процессах». Хоть бы этих людей пожалели! Не тех, кто с автоматами по лесам бродят (их мизерное количество), а тех, кто мирно трудится (их тысячи). Или для некоторых «либералов» они ничего не значат?
Чеченцы — они разные, всех под одну гребенку не причешешь. Но одно для меня очевидно: абсолютное большинство населения за нормальный труд, за восстановление республики, за Федерацию. Лишь малая толика находится в бандах, приблизительно такая же не воюет, зато ворует. Ворует и национальные богатства Чечни, ворует и то, что вся Россия от себя отрывает и посылает в Чечню, что Москва из нашего скудного бюджета направляет обездоленным людям.
А знаете, я говорил об этом выше и не боюсь повториться: увеличьте штаты военных строительных организаций, добавьте должностей гражданского персонала (чтобы принять на работу местных жителей, слоняющихся без дела), перенацельте финансовый поток на «стройбаты», и наши специалисты втрое дешевле, без воровства и в сжатые сроки восстановят разрушенную войной республику.
Кстати, заняли бы людей работой — меньше осталось бы шансов у басаевых за триста рублей нанимать молодых недорослей, чтоб мины ставили на дорогах.
Может быть, я и ошибаюсь, может, упрощаю проблему, но, глядя на наших стройбатовцев и работников квартирно-эксплуатационных органов (в том числе чеченцев), невольно приходишь к выводу: то, что они сделали в республике, — это некий выход, как говорят строители — на нулевой цикл, то есть на создание фундамента. Лет пять назад (в конце 1990-х) об этом и не мечталось. Но ведь дело сделано, начало положено. Военные городки и даже школы построены. Можно строить дальше. Давайте! Есть опыт, есть силы, есть желание. Неужели остановимся? Неужели разгоним стройбаты, уволим людей? Бросим фундамент, чтобы травой зарастал?.. Ей-богу, аж на душе муторно, как представишь, что все это может пойти прахом.
Член военного совета Владимир Чуб Штрихи к портретуС Владимиром Федоровичем Чубом я познакомился в 1995 году. Я тогда был командующим 58-й армией, а он возглавлял администрацию Ростовской области, хотя «политическим тяжеловесом» еще не считался. Но кроме того Чуб входил в состав военного совета нашего Северо-Кавказского военного округа. Именно эта его «вторая» должность и послужила поводом для встречи. Мы увиделись на заседании военного совета и были представлены друг другу. Так обыденно вроде бы и состоялось знакомство. Однако уже на следующий год я ощутил, насколько оно стало для меня благотворным.
…1996 год стал черным годом и для Вооруженных сил в целом, и для СКВО в частности. Захват Грозного масхадовцами в августе, паникерские настроения Москвы и «вето» федерального центра на операцию по освобождению города от бандитов. Зловещая фигура сутулого Бориса Березовского — как его называли в прессе в то время, «серого военно-политическо-го кардинала России», разруливавшего ситуацию на Северном Кавказе, затем капитулянтские хасавюртские соглашения, напоминавший бегство вывод войск из Чечни… Как вспомню, так вздрогну…
Озлобленный неудачами, федеральный центр навалился на СКВО проверочными комиссиями и изматывающими командно-штабными учениями с заранее уже выставленными отрицательными оценками и выводами. Москва давила на Ростов, а штаб округа соответственно давил на штаб армии.
В общем, на очередном военном совете, фигурально выражаясь, с меня начали семь шкур сдирать. И дисциплина у нас, в 58-й армии, дескать, ни к черту, и порядка нет, и боевой учебы не видать… Я — человек привычный, не первый год в строю, да и война (первая чеченская на тот момент уже закончилась) за плечами — терплю, одним словом. Как говорят в армии, «нас дерут, а мы крепчаем». Хотя и обидно было в душе. Много несправедливого в тот день высказывали. Короче говоря, сижу я на Военном совете, молчу, голову опустил… Как боксер в безнадежной ситуации, ушел в глухую защиту. В конце концов, что говорить о личных амбициях и проблемах, когда вообще в армии и в стране ситуация патовая (напомню — шел провальный в военно-политическом аспекте 1996 год). И тут слышу голос Чуба:
— Подождите, я что-то не пойму, — удивился Владимир Федорович после выступления очередного докладчика, который в пух и перья разносил и меня, и моих офицеров. — Сколько в 58-й армии людей?
Ему ответили: столько-то, мол.
— А в Волгоградском корпусе? — опять спросил Чуб.
Столько-то, назвали цифры.
— А в Краснодарском? — не унимался «гражданский» член военного совета.
Ему снова ответили.
— Это что ж получается, — удивился Владимир Федорович, — у Трошева личного состава больше, чем в обоих корпусах? Его армия составляет около половины численного состава всех войск округа? А показатели количества нарушений воинской дисциплины уважаемые докладчики сравнивают, как говорится, по «номиналу»: столько-то в армии, столько-то в корпусе, столько-то в дивизии. Но разве можно так сравнивать, если армия даже с корпусом не сопоставима, не говоря уже про дивизию. При таком подходе заведомо ясно, что у Трошева количество ЧП будет больше. Тут и анализ не нужен… Тем более 58-я армия стоит на «осетино-ин-гушском разрезе», выполняет миротворческие задачи в Южной Осетии, в конце концов воюет в Чечне. Люди с оружием в руках, в боевой обстановке… Это же не кремлевский полк!.. Что же мы от них хотим? Считать, по-моему, следует в процентном отношении. Тогда и картина яснее, и справедливости больше…
В зале повисла напряженная тишина. Руководству округа стало неловко за направленность своих докладов и критических стрел, поскольку правота Чуба была очевидна.
Не знаю, что там было запланировано у окружного начальства по поводу меня и 58-й армии, какие оргвыводы. Не исключаю, что и жесткие. Однако после «вопросов» Чуба критику заметно смяли. Я распрямился и поднял голову — не сидел уже сгорбленным, как побитый бедный родственник.
После завершения военного совета я поблагодарил Владимира Федоровича за то, что вник в ситуацию и поддержал. Он молча улыбнулся в ответ и пожал руку. По-моему, в тот день мы виделись с ним всего-навсего второй раз в жизни…
