Людмила Бояджиева - Фрэнк Синатра: Ава Гарднер или Мэрилин Монро? Самая безумная любовь XX века
— А кому я нужна трезвая и в форме? Пусти, больно. Ха! Кино! — Смеясь, Ава вырвалась и продолжала хохотать уже сквозь слезы.
— Мне! Мне нужна! Молодая или с морщинами, ты далеко не безразлична мне. — У Фрэнка сжалось сердце от жалости. В памяти промелькнули вот такие истерики — с рыданиями и безумным смехом. Тогда они любили друг друга и ухитрялись постоянно ранить, больно ранить. А ведь надо было спасать. Он должен был спасти Аву. Она оказалась слабее, чем он думал. И вырвались слова: — Я все еще люблю тебя…
Они молча смотрели друг на друга, искра надежды, единственной правды гасла под натиском хлама житейской мудрости, превращавшей мечты в пепел.
— Любишь меня, а живешь с другими… Старый кобель! Другие, всегда другие! Чтоб тебе провалиться! — Она бросила в него бокал. Стекло зазвенело, разбившись о стену. Фрэнк медленно направился к двери.
— Жаль, что у нас не получился ребенок, — произнесла ему вслед Ава. Он даже не обернулся, надел шляпу и вышел. Она слышала, как прогремели по деревянной лестнице его быстрые шаги. Ей все же удалось вывести из себя этого самовлюбленного индюка.
До Авы долетела печальная новость: у Ланы Тернер обнаружили рак горла.
После судебного процесса над Черил начался новый период ее жизни. Мэрилин Монро заняла место голливудской «вамп», Лане все чаще приходилось играть возрастные роли. Впрочем, историки Голливуда отмечали, что ее сексапильный силуэт, за которым неизменно следовал изящный мальчик- парикмахер, так и остался воплощением вечной бодрости духа.
Как-то, после операции на гортани, она позвонила Аве:
— Эй, ты, говорят, совсем расклеилась? Погоди, вот вырвусь от этих неугомонных врачей и приеду к тебе. А что? Давно хотелось пожить в Лондоне. Мы там с тобой наведем шороху, моя дорогая. Уж это я тебе обещаю…
Но Лондон они уже не покорили. Лана умерла в 1995, пережив подругу на пять лет.
«Я жал на газ, что было сил, взлетая на ухабах лет, словно на бешеном хайвее. Скорость — мое дыхание»
До 1975 года Синатра жил холостяком. Однако свое шестидесятилетие он решил отметить новым браком. На сей раз с очаровательной Барбарой Маркс — бывшей супругой известного комика, которая была моложе его на четырнадцать лет. Среди почетных гостей на свадьбе были Рональд Рейган (позже Синатра сопровождал его в предвыборной поездке по США), Кирк Дуглас и Грегори Пек. Газеты захлебывались от восторга: неужели к Фрэнки пришла настоящая любовь?
Увы. После развода с Авой он крушил все, что имело отношение к его личной жизни, и этот брак не стал исключением. По-настоящему он любил только свою мать. Но Долли Синатра погибла в авиакатастрофе через год после его свадьбы — летела в Лас-Вегас на его концерт. На ее похоронах Фрэнк горько плакал — возможно, впервые в своей взрослой жизни.
Возможно, он давно сломался бы, но творчество, бизнес, любовь публики заставляли его все еще держаться на плаву.
Он пел в благотворительных концертах, и в результате Рональд Рейган пригласил Синатру участвовать в его инаугурации в 1981 году. Теперь его принимали и в Белом доме. Нэнси Рейган приглашала певца даже на закрытые приемы. Он устраивал концерт в честь визита королевы Елизаветы II в 1983 году. А в 1984-м вновь принимал участие в кампании Рейгана и из рук главы государства получил высшую награду страны — Президентскую медаль Свободы.
Слышать и читать обо всем этом было просто невозможно! Аву раздражали восторженные вопли журналистов, постоянные сообщения по телевизору: Синатра то, Синатра се! Такое впечатление, что Америке без него хана и весь мир забьется в конвульсиях. Она испытывала некую злобную радость, засовывая в мусорное ведро газеты с его фото или отключая «ящик», как только начинал звучать его голос. Но однажды отвертеться не удалось.
Миссис Мэри Керолл — лондонская соседка Авы, с которой она иногда встречалась в сквере, похоже, специально поджидала Гарднер на скамеечке, дабы обсудить с ней новости кино и, конечно, поговорить о Синатре. Ведь она была совсем одинока, эта выцветшая, сморщенная англичанка, так любящая искусство!
Именно миссис Керолл оказалась на пороге, когда разбуженная звонком Ава, не дождавшись привратника и тихо ругаясь, отворила дверь.
— Милая моя! Тысячу извинений — пришлось явиться без предупреждения — у вас, видимо, отключен телефон. Я боялась, что вы пропустите… — Женщина прислушалась. — Вы не смотрите телевизор?! Как хорошо, что решилась зайти.
Пришлось проводить даму в гостиную и врубить «ящик». Как раз начинали показывать запись концерта Синатры. Об этом миссис Керолл и пришла сообщить Аве, и даже выразила желание посмотреть передачу с ней, чтобы пережить впечатление вместе с бывшей супругой потрясающего певца.
Ава с трудом приходила в себя после сна, в последнее время она позволяла себе поспать в любое время суток.
На экране появился зал вашингтонского крыто — го стадиона — колоссальный человеческий улей, набитый до отказа. Не оставалось даже стоячих мест, люди заполнили все проходы. На эстраде застыл наизготовку оркестр. Симфоджаз, как сказала миссис Керолл. Дикторский голос торжественно возвестил о начале концерта и, сделав трепетную паузу, выдохнул на цирковой манер: «Фрэнк Синатра!» Аплодисменты обрушились лавиной. Оркестр начал вступление к главному хиту Синатры, который называли его «автографом», — Strangers in the Night. Из глубины затемненной сцены под первые такты музыки появился человек — на лоб надвинута шляпа, на плече светлый плащ. Он! Великий Фрэнки! Мистер Голос! Зрители встали и минут десять сотрясали стадион аплодисментами. Он улыбался в ответ благодарно и гордо, делая знак рукой в сторону оркестра, словно передавая ему почести публики.
— Господи, ваш муж великолепен! — прильнув к экрану, выдохнула миссис Керолл.
— Мужику далеко за шестьдесят, а энергии — на десятерых, — буркнула Ава и про себя добавила: «Неугомонный козел! Слава богу, не в моем огороде».
— Еще бы — все эти люди дают ему силы! Они так любят его! — Миссис Керолл с любопытством поглядывала на реакцию Авы, а та, изобразив заинтересованность, едва удерживалась от искушения выключить телевизор. Не очень-то это приятно: наблюдать за торжеством того, кто предпочел тебе другую. Других! Целый табун других. Словно подчеркивая, что любая шлюшка, в какую только не ткни пальцем, лучше нее, Авы. Да еще эти бесконечные всхлипы восторгов, эти массовые беснования, которые она вынуждена наблюдать, стоя бедной сироткой на обочине его славы…
Наконец-то Синатра смог запеть… Зал затаил дыхание, ловя каждую ноту. Одинокий путник в ночи… Миссис Керолл заплакала. Ава поднялась и вышла в другую комнату:
