Павел Кузнецов - Дни боевые
Кроме плотов-паромов, в корпусе имелось еще около двух десятков рыбачьих лодок, которые мы возили все время за войсками в дивизионных и полковых тылах. Пригодятся!
Во время рекогносцировки были окончательно утверждены места десантных и паромных переправ дивизий, выбрано место для корпусной переправы и для строительства деревянного моста, спланировано огневое обеспечение форсирования. Наличные переправочные средства распределили между дивизиями.
Основное внимание я сосредоточил на правом фланге корпуса, и 10-15 километрах северо-западное Вознесенска. Здесь, на 6-километровом участке от Акмечети до Бугских хуторов, реку должны были форсировать три дивизии.
На левом фланге, западнее Вознесенска, оставалась гвардейская дивизия Чиркова. Растянувшись вдоль восточного берега на 8 километров, она своим центром занимала Бугское Село. С развитием форсирования на правом фланге я поднял дивизию севернее, в Бугские Хутора, где она переправилась через Южный Буг вслед за другими дивизиями и перешла во второй эшелон корпуса. Несколько позже командарм совсем вывел ее из состава корпуса в свой армейский резерв.
Форсирование Южного Буга началось в ночь на 26 марта.
Вечером, проверяя готовность дивизий, я вместе со своими помощниками прибыл па НП к Чурмаеву.
Вид у Чурмасва был усталый, генерал кашлял, чихал.
- Ты что, простудился, Георгий Иванович? - спросил я у него.
- Да, гриппую.
- Придется лечь в постель.
- Что вы? - удивленно посмотрел он на меня. - Разве можно в такое время?
- Ничего не поделаешь. Болезнь не считается ни со временем, ни с положением.
- Если позволите, то после форсирования. Сейчас никак не могу.
Состояние здоровья Чурмаева меня беспокоило. Он мог свалиться и выйти из строя в любую минуту.
Чурмаев был ветераном дивизии, прошел вместе с ней всю войну. Сначала он командовал полком, затем стал заместителем командира дивизии и, наконец, ее командиром. Он сжился с дивизией и не мыслил себя без нее.
И вот стоило комдиву заболеть, как это сразу же почувствовалось и в штабе, и в частях.
Начальник штаба дивизии был нерасторопен и малоопытен, а командиры частей, не имея указаний сверху, не торопились, считали, что время еще ждет.
Я вместе с командующим артиллерией и инженером остался у Чурмаева на всю ночь, чтобы помочь ему.
С наступлением темноты на берегу закипела работа: саперы спешно подносили переправочные средства, вязали плоты, спускали на воду лодки. Вытягивалась и занимала огневые позиции артиллерия, подводилась и рассчитывалась на рейсы пехота.
Связь с другими дивизиями работала безотказно. Контроль за их подготовкой я поручил Щекотскому и Москвину.
Правый берег мы предполагали захватить внезапно без применения огня. Первым рейсом на плавучих средствах (лодках и плотах) переправлялись передовые отряды дивизии в составе усиленного стрелкового батальона. Они должны были бесшумно погрузиться, преодолеть под покровом ночи реку и также бесшумно высадиться. Закрепившись на том берегу, они в случае не обходимости могли вызвать для окаймления захваченных плацдармов и отражения контратак артиллерийский и минометный огонь.
Так мы планировали, но в действительности все получилось иначе.
На середине реки передовые отряды были обнаружены противником. Попав под шквал организованного огня, все они (кроме чурмаевского) повернули обратно, и, понеся значительные потери в людях и переправочных средствах, отнесенные течением в сторону на 400- 500 метров, прибились к своему берегу.
О новом рейсе в эту ночь мы уже и не думали. Надо было привести в порядок изрешеченные пробоинами плоты и лодки, подтянуть их на прежние места и дополнить из резерва. Заново требовалось готовить и людей,
От продолжения форсирования дивизией Чиркова Я отказался. На его участке слишком большим оказался снос по течению.
Передовой отряд чурмаевской дивизии, несмотря на огонь противника, достиг западного берега и закрепился на нем. Под прикрытием артиллерийского и минометного огня за ночь было сделано еще несколько рейсов. К утру на противоположном берегу, в двух километрах южнее Акмечети, у Чурмаева оказалась пехота двух полков. Продвинувшись на 200-300 метров, она закопалась в землю и стала отражать контратаки противника.
В следующую ночь форсирование продолжалось. Но мы изменили методы форсирования. Одновременно со спуском на воду переправочных средств и отчаливанием первого рейса подавлялась и оборона противника. Огонь по противоположному берегу вели из всех огневых средств, даже из пулеметов и автоматов переправляющихся подразделений.
Новый метод в условиях потери внезапности вполне себя оправдал. На огонь противника мы отвечали своим огнем, массируя его на узких участках и создавая превосходство.
К утру 27 марта Чурмаев имел на противоположном берегу уже всю пехоту, Сенин - один полк и Микеладзе - два полка. Началось расширение плацдарма в глубину и в сторону флангов.
Особенно упорное сопротивление гитлеровцы оказали на подступах к хутору Незаможник. Они превратили его в сильный опорный пункт с тремя траншеями, опутали проволокой, опоясали минами. Нашей стрелковой дивизии несколько раз пришлось схватиться с врагом врукопашную и очищать от него траншеи штыками и гранатами.
На других участках плацдарма фашисты, поддерживаемые ударами с воздуха, неоднократно переходили в ожесточенные контратаки. И все же, как ни цеплялись гитлеровцы за берег, их участь была решена. Форсирование продолжалось.
В ночь на 28 марта корпус имел на западном берегу три дивизии, а днем сопротивление противника было сломлено окончательно. С рубежа Акмечеть, Ново-Кантакузенка части перешли в решительное наступление.
29 марта закончилась переправа подтянувшейся дивизионной артиллерии (около одной трети) и второго эшелона корпуса - гвардейской дивизии Чиркова. На восточном берегу пока оставались задержавшиеся из-за отсутствия горючего остальные две трети артиллерии и дивизионные тылы.
Таким образом, корпус решил еще одну очень сложную задачу - форсировал Южный Буг.
* * *
Бои 37-й армии под Раздельной явились составной частью Одесской операции, осуществленной войсками фронта в период с 28 марта по 14 апреля.
Командующий 3-м Украинским фронтом решил ударом войск правого крыла фронта: 57-й армией генерала Гагена, 37-й армией генерала Шарохина и конно-механизированной группой генерала Плиева - расколоть противостоявшую вражескую группировку, прижать к морю ее основные силы и овладеть Одессой. Главный удар наносился с рубежа Константиновка, Вознесенск, в общем направления на Раздельная, Страсбург.
