Татьяна Андреева - Прощай ХХ век (Память сердца)
Началось наше путешествие в десятых числах февраля и длилось в общей сложности больше двадцати дней. Оказалось, что мы лишь часть большой компании, а вся она в количестве ста пятидесяти человек и ее руководство от «Интуриста» ждет нас в Москве. Там нас поселили в гостинице «Космос», которая поразила моих девочек своим столичным шиком, фонтанами с золотыми рыбками на первом этаже и уже почти европейским питанием в ресторане, где нас покормили ужином и завтраком на следующее утро. Вечером руководство круиза собралось в конференц-зале, чтобы ознакомить всех руководителей и переводчиков с тем, как будет протекать наше путешествие, кто за что будет отвечать, и к кому можно будет обращаться с вопросами. Там же я узнала, что мы полетим на самолете «Ту-134» с посадками в Венгрии, Марокко и на островах Зеленого Мыса. Конечной точкой нашего перелета назначена Гвинея Бисау, находящаяся почти на экваторе между Сенегалом и Сьерра Леоне. В столичном городе Бисау мы должны пересесть на советский четырехпалубный корабль туристического класса «Латвия» и по Атлантическому океану, Средиземному и Черному морям доплыть до нашей Одессы, с заходом и остановками на Канарских островах, в Испании, на Мальте и в Греции.
Как чудесно завораживающе звучали эти названия! Я побываю в странах и городах, о которых могла только мечтать. Если Африка была хотя бы на слуху, благодаря бурным политическим событиям, начавшимся там в пятидесятых годах двадцатого века, то сочетание слов «Канарские острова» звучало совершенно фантастично, навевая образы райского места, похожего на очарованные острова Синдбада — морехода.
Дальше было «Шереметьево-2», которое произвело на нас не меньшее впечатление своей величиной, чистыми, сверкающими белым кафелем и зеркалами, туалетами, высоким сводчатым, похожим на пчелиные соты потолком центрального зала ожидания. Сам этот зал, гул спешащих в разных направлениях людей, движение эскалаторов, уносящих пассажиров на второй этаж и приближающих их к отлету, кружил наши головы и настораживал в предвкушении чего-то неизведанного. Вся процедура оформления документов, приема багажа, посещения магазинов «Дьюти фри», была столь новой для всех нас и необычной, что молодежь, чувствуя некоторую робость перед всем этим невиданным великолепием, вела себя тихо и скромно. Я испытывала те же чувства, что и мои подопечные, потому что у меня это тоже был первый полет за границу, впервые из этого аэропорта, впервые мне предстояло провести в воздухе шестнадцать часов, пересечь всю Европу и долететь до экваториальной Африки. Это уже потом, побывав в самых известных аэропортах мира, таких как Хитроу в Лондоне и Кеннеди в Нью-Йорке, я поняла какой небольшой, темноватый и не очень удобный наш аэропорт Шереметьево-2. А тогда он казался мне верхом архитектурной и инженерной мысли, чудом техники и образцом организационных действий.
Еще дома я продумала, как одеться, чтобы везти с собой как можно меньше вещей и в то же время, чтобы у меня было все необходимое. Задача непростая, ведь мы вылетали из Москвы в двадцатиградусный мороз, а прилетали в Африку, где даже зимой стояла сорокаградусная жара. Я надела джинсы, футболку, исландский свитер и самое модное финское, стеганое пальто, купленное по случаю в центральном универмаге. На ноги пришлось купить зимние ботинки, раньше я такой обуви не носила, но с сапогами возиться не хотелось. На голову надела, перевязанную из старого мохерового свитера, самодельную шапочку. Оказалось, что я оделась удачнее многих. Особенно это стало заметно, когда мы приземлились в городе Касабланка, Марокко, где уже было достаточно жарко. Мне стоило лишь снять пальто, свитер и ботинки, легко вместившиеся в полиэтиленовый пакет с надписью «Интурист», обуться в легкие туфли, и я была готова путешествовать по жарким странам.
В Венгрии и Марокко нас выпустили только внутрь зданий аэропортов, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать себя далеко от дома и совсем в другом мире. Особенно в Касабланке, там уже никто вокруг, в отличие от Будапешта, не говорил по-русски, и здание аэропорта было отделано в экзотическом, мавританском стиле, с множеством полукруглых портиков и тонких колонн из белого и черного прохладного мрамора. Здесь нас напоили густым, оранжевым апельсиновым соком, в Вологде в продаже такого сока тогда еще не было.
От Будапешта до Касабланки мы летели ночью, поэтому в иллюминаторах ничего нельзя было рассмотреть. Но сияющее солнечное утро застало нас над островами Зеленого Мыса. Я могла сравнивать увиденное под крылом самолета только с теми фильмами, которые нам показывали в телевизионной передаче «Клуб кинопутешественников» Юрия Сенкевича. Все оказалось также, только еще лучше. Под нами, куда ни кинь взгляд, расстилался синий Атлантический океан, а под самым брюхом самолета, окруженная коралловыми рифами и радужно-бирюзовой мелкой водой, глядела на нас маленькая группа островов. Самолет снизился, и вот мы уже на глинистой земле непривычного красного цвета, ни деревьев, ни зелени не видно. Невдалеке, посреди совершенно голого места, стоял большой сарай из гофрированного оцинкованного железа и бетонных блоков. При ближайшем рассмотрении на блоках явно читалась надпись «Череповецкий ЖБИ»! Вот так, довелось встретить родную продукцию в совершенно неожиданном месте! Сарай оказался зданием аэропорта, где мы должны были пройти первичный таможенный досмотр.
Какое, однако, счастье ощущать под ногами твердую землю после многочасового перелета, как замечательно вдохнуть свежий морской воздух и среди зимы оказаться на ярком и приветливом солнышке! Мы, вологодские, тут же собрались в кучку и сфотографировались на память. Дальше нас пригласили пройти в аэропорт. Каково же было наше удивление, когда и внутри это здание оказалось похожим на знакомые аэровокзалы Вологодской области. Здесь все было даже еще проще: пол глинобитный, лавки деревянные, всюду сидят на узлах люди, бегают и шумят ребятишки. С тем только отличием, что люди — черные и одеты в африканские многослойные и ниспадающие одежды. Здесь я впервые увидела невероятно красивых женщин и детей из Анголы (острова Зеленого мыса служили тогда перевалочным пунктом для военных и гражданского населения Анголы, в которой бушевала непонятная мне война). Высокие, стройные африканки отличались кошачьей гибкостью, давно утраченной европейскими женщинами. В них чувствовался какой-то внутренний ритм, подчиняющий каждое движение тела, будь то шаг в сторону, или простой поворот головы. В лицах едва угадывались типичные африканские черты. В них сочетались достоинство, изящество и чистота арабских черт: тонкие небольшие носы и миндалевидные глаза с длинными ресницами — с африканской припухлостью мягко очерченных губ и нежным оливковым цветом кожи. Впрочем, цвет кожи разнился от светло-коричневого до иссиня черного с зеленоватым отливом. Мы исподволь поглядывали на африканцев, а они на нас. Естественнее всех вели себя дети, они тут же начали подходить к нам, трогать нашу одежду и пытаться разговаривать с нами на своем языке. А после того, как мы подарили им первые отечественные шоколадки, сделанные в виде рублевых монеток, обернутых в золотистую фольгу, к нам потянулись и взрослые, улыбаясь и пытаясь выяснить из какой мы прилетели страны. Очень удивлялись, что мы прибыли из Советского Союза, здесь до нас таких туристов не бывало.
