Виктор Островский - Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад)
Но это время длилось не так долго, как мне бы хотелось. Эфраим снова освободился, и мы захотели пробить еще одну дыру в броне Моссад.
Понедельник, 5 января 1987 года
Несколько дней назад я позвонил в посольство Великобритании и оставил сообщение моим друзьям, что у меня есть новая, важная для них информация.
Эфраим передал мне документы об операции «Домино», которая должна была проводиться примерно в течение года в Англии. Результатом этой операции должно было стать убийство палестинского карикатуриста, который работал в одной кувейтской газете, группой Моссад. При этом ответственным за убийство должны были сделать ООП, вернее «Force 17» – преторианскую гвардию ООП.
Операция была долгосрочной и запутанной, в ней принимали участие многие подразделения Моссад. Для нас было несомненным, что британско-израильским отношениям будет нанесен удар, последствия которого будут ощутимы некоторое время. Но руководство Моссад не сможет пережить скандала, если англичанам удастся взять Моссад с поличным. Это стало бы той соломинкой, которая сломала спину верблюда.
Эфраим разместился в отеле «Вестин» в Оттаве, и я должен был пообещать ему найти его сразу же после моей встречи с англичанами.
В полдень ко мне пришел англичанин. Мы вместе спустились к бассейну. Сначала я хотел побеседовать с ним в каком-то нейтральном месте, перед тем как приглашать его к себе домой или в отель «Вестин», где Эфраим снял номер на мое имя.
Я не был с ним знаком. Он представился и сказал, что его коллеги очень благодарны мне за информацию, которая привела к конфискации паспортов в Западной Германии. Я хотел узнать, предпринимали ли они что-то в связи с информацией о Максвелле и со сведениями об огромных денежных суммах, которые он регулярно переводил резидентуре Моссад в Лондоне.
Хотя в целом он не был посвящен в предшествующие события, но заверил меня, что об этом позаботятся. Так как информация была очень щекотливой, я не хотел дальше говорить об этом тут. Я предложил ему пройти в гостиничный номер, который я обеспечил заранее. Меня удивило, как быстро он согласился пойти в отель, не предпринимая никаких предварительных страховочных мероприятий.
Мы поехали в моей машине, я поставил ее в подземном гараже и взял ключ от номера. Мы поднялись в угловой номер -»полулюкс», заказали кофе и сэндвичи и принялись за работу. Я передал ему документы от Эфраима, в которых освещались разные аспекты операции, которая только что стартовала в Англии.
Большинство действующих лиц операции были уже на месте. Возможно, в результате данных, которые я передал англичанам в Вашингтоне, им удалось установить слежку за курьерами – «боделями», выходящими из израильского посольства. Так они рассекретили очень многие конспиративные квартиры, за которыми теперь была установлена пристальная слежка. Это означало, что англичанам стали известны в своем большинстве рутинные действия резидентуры. Но за несколько недель один из «боделей» все-таки заметил за собой слежку и сообщил об этом шефу резидентуры. Резидент вызвал из Израиля группу «Йарид»[41], которая должна была проверить безопасность операции. Муса, возглавлявший все операции в Европе, прибыл из Брюсселя для руководства делом. Выяснилось, что многие конспиративные квартиры находятся под наблюдением и от них отказались. В качестве причины назвали, что один из оперативных офицеров был неосмотрителен и привел за собой целую кучу «хвостов». После того, как они навели порядок, они были уверены, что можно снова приниматься за работу. Но, чтобы обеспечить полную безопасность, они вызвали из Брюсселя троих атакующих оперативных офицеров, которые должны были работать вне посольства, что означало, что они не являются частью «посольского штаба», как остальные оперативные офицеры лондонской резидентуры. Через несколько дней после введения в действие группы «Йарид» англичанам снова удалось взять след, потому что они уже знали «боделей». Как долго бы резидентура не соблюдала свои меры предосторожности, англичане могли раскрывать ее действия.
Муса, знавший, что англичане бдительны, предложил «двойную ослепляющую»[42] операцию под названием «Домино». Конечно, ее официальным оперативным названием было какое-то придуманное компьютером сокращение, которое было во всех документах, но все звали ее «Домино».
На арене появилось новое лицо. Это был офицер ООП, завербованный Моссад во время ливанской войны в 1982 году, когда у него не оставалось другого выбора. Этот человек в конце семидесятых годов был лейтенантом и членом «Аль Са' ига»[43], затем окончил военную Академию «Аль Фатах» и служил в танковых частях сирийской армии. В 1978 году его часть перевели в Ливан, где его позднее завербовал Моссад. По его требованию он перевелся в «Force 17». Его звали Мухаммад Мустафа Абд-аль-Рахаман, личный номер 13952.
Единственным контактом этого человека в Лондоне был палестинец по имени Саван, который уже некоторое время работал на Моссад.
Муса правильно предположил, что за Саваном установлено наблюдение в какой-либо форме, потому что он был на связи с Бардой, своим оператором, который в свою очередь, использовал конспиративную квартиру, которая была под наблюдением. С этого момента Абд-аль-Рахамана стали представлять как злодея и того, кто напрямую связан с ООП и «Force 17».
Он якобы поставлял контрабандно в Англию оружие, которое Саван должен был хранить в своей квартире для него. Целью было создать у англичан ложное чувство безопасности. Они не действовали бы, веря, что знают, что происходит, а ждали бы, пока, возможно, в их сеть не попадется крупная рыба. Кроме того, они были бы убеждены, что о том, что они делают, Моссад не знает. Моссад планировал, что как Саван, так и Абд-аль-Рахаман покинут в нужное время страну. Затем должна была приехать группа «Кидон», совершить убийство и свалить ответственность за него на Абд-аль-Рахамана. Но к этому моменту он должен был уже покоиться в безымянной могиле где-то в секторе Газа. Как и положено между добрыми друзьями, Моссад потом предоставил бы англичанам все сведения, которые нужны были последним для расследования. Моссад выдал бы им и хранилище оружия, и Савана, агента, ставшего на скользкую дорожку, который должен был поставлять информацию, но не делал этого.
Англичанин записывал все это, а, кроме того, включил свой диктофон. Он задал мне бесконечно много вопросов и, прежде всего, хотел узнать, откуда я получил такие сведения. На его технические вопросы я охотно отвечал, но по поводу источников сказал, что это его не должно касаться.
Вместо этого, я сказал ему, что у меня есть новый образец галстука. Я дал ему фотографию из паспорта, на которой было вырезано лицо.
