Михаил Ильинский - Жизнь и смерть Бенито Муссолини
«Пиковая дама» с площади Кастелло, как звали родные старую графиню, завешала более десяти миллиардов лир — состояние свыше 6 миллионов долларов — 260 бездомным собакам, которых она находила на улицах и держала на территории заброшенного завода, а также пятнадцати породистым псам, с комфортом жившим на коврах и подушках в ее фешенебельной квартире. «Без собак после Муссолини, — заявляла она, — жизнь стала бессмысленной».
Все бы хорошо, да многочисленные родственники «пиковой дамы» почувствовали себя обделенными и униженными. Собакам, мол, — роскошь, а им, знатным по крови — ни крохи от миллиардов. Просто «собачья жизнь». «Полная дискриминация двуногих созданий», — возмутились юные графы и самый активный из них — граф Арагонский. Ему-то якобы принадлежала идея изъять завещание, восстановить справедливость и напомнить коварной покойной бабушке о своем земном существовании.
Но тут недовольно рявкнули и хором залаяли домашние сторожевые собаки, взывая к совести и профессиональной честности нотариуса Эриесто Висма-ра. И тот не подкачал. Не подвел четвероногих. Он подтвердил существование документа, оформленного в соответствии с буквой закона, в присутствии врача, который засвидетельствовал, что нонна (бабушка) была в здравом уме и при полной памяти и что собаки ей были действительно дороже, чем племянники и разные постфашистские «внуки», включая графа Арагонского, ничем не скрасившие се бренного бытия. При составлении завещания единственный., кого она тепло вспоминала, был Бенито Муссолини. Но дуче давно нет, а собаки здесь — под боком.
Инициатива «пиковой дамы» ныне с восторгом поддержана членами собачьего общества «Амика» («Подруга»), которые заявили, что графиня подала пример всему цивилизованному человечеству — всем любителям животных.
Ее жест полон достоинства, любви и благородства, а деньги собакам так же необходимы, как и людям, при этом члены «собачьего общества» готовы бескорыстно, на завещанные миллиарды, взять над собаками опекунство. Что же касается юных графов, включая Арагонского, то им не до рычащих на старом заводе разноцветных четвероногих. Но теперь дело передано в суд, где наследники собираются показать зубы и дать последний решительный бой. Держись, псарня!
Наследников опросили журналисты, и выяснилось: если они победят в суде, то вступят в НА как в партию справедливости, будут решительнее выступать против блока левого центра. Случай нехарактерный, но все-таки «штрих» к картине внутриполитической жизни Рима и других районов Италии.
Но вернемся к тому, как развивались или «перелицовывались» оппоненты итальянского фашизма — коммунисты, которым Муссолини еще полвека назад предрекал «несветлое будущее».
* * *Великий Киплинг сформулировал, как подтверждают события, неопровержимую истину: «Один итальянец — прекрасный человек; два итальянца — ожесточенный спор; три итальянца — три партии, которые не могут договориться». Словно следуя этому неписаному правилу, в послевоенный период итальянцы широко создавали и ловко разваливали политические партии, вели жаркие баталии в парламенте, пережили больше, чем все другие европейцы вместе взятые, политических кризисов (55!), сменили более пятидесяти кабинетов министров в старинном дворце Киджи. Примерно у 20 партий в парламенте — свои цели и амбиции. Единства при таком положении не жди! А всего в Италии более сорока партий и официальных движений.
875 дней продержалось в палаццо Киджи левоцентристское правительство Италии во главе с Романо Проди — самое продолжительное по времени после кабинета Б. Кракси (1058 дней в 1983–1986 годах). Сражения в стенах парламента между представителями правившей коалиции «Оливковая ветвь» («Уливо» Романо Проди) и оппозиции «Полюс» («Поло» Сильвио Берлускони) не прекращались ни на один день. В октябре 1998-го напряженность достигла «стадии возгорания»: дважды не принимали проект предлагавшегося финансового закона на 1999 год — основного документа, определявшего направления хозяйственного развития и бюджет. Чтобы спасти кабинет, по конституционной практике, использовался последний шанс — голосовалось доверие правительству.
И здесь левоцентристский блок «Уливо» ожидало трагическое, можно сказать, шекспировское фиаско.
В палате депутатов итальянского парламента 630 депутатов. Оба блока отдали команду «свистать всех наверх», прибыть всем в Рим, во дворец Монтечиторио (палата депутатов) для голосования по вопросу о судьбе правительства. Прибыли 625 обладателей мандатов. Не смогли приехать из-за состояния здоровья два депутата от оппозиции, молодая кормящая мать Ирэне Пиветти — бывший председатель палаты депутатов прошлого созыва (особых симпатий к «Оливковой ветви» она не высказывала), один депутат «спешил» в Вечный город… на трансатлантическом теплоходе, и, наконец, один слишком долго говорил по телефону в дворике парламента, опоздал и не был допущен к голосованию (тоже от оппозиции).
Подсчет голосов велся с переменным успехом, и на самом финише 312 депутатов сказали правительству «да» и ровно столько же — 312 — «нет». Последним должен был высказать свой «приговор» депутат Сильвио Лиатта, избранный в парламент от партии «Вперед, Италия» («Полюс»), затем перешедший к «противнику», в движение «Обновление» (блок «Оливковая ветвь»). И вот Лиатта говорит 313-е «нет», одним голосом разбивая кабинет министров, становясь сразу известным всей Италии. Кто-то кричит ему: «Иуда», кто-то благодарит, кто-то обещает в будущем поддержку… Так или иначе победа оппозиции с разницей в один голос! Оппозиция отправилась праздновать победу в римский «Гранд отель». Экс-премьер Романо Проди, по словам главного союзника — лидера Демократической партии левых сил Массимо д'Алема, в узком кругу съел любимую пасту «тальятелли» и отправился домой, чтобы в скором будущем ездить… на любимом велосипеде. (Для пропагандистских целей в период избирательных кампаний он предпочитает автобус, успешно участвовал в выборах 1999 года в Евро-парламент, стал председателем Еврокомиссии — исполнительного органа Евросоюза.)
При анализе обстановки все увидели, что решающую роль в падении кабинета Р. Проди на последнем этапе сыграли депутаты от партии коммунистического воссоздания. На политсовете в римском отеле «Эрджифе» произошел раскол партии. «Аптекарские весы» политики очень чувствительны. Свершился очередной типично итальянский парадокс: «левые» сбросили «левый центр», чем в конечном итоге действовали на руку правым — «правому центру».
МОМЕНТ ИСТИНЫ.
АЛЕССАНДРА МУССОЛИНИ: НИКОГДА НИЧЕГО НЕ НАДО ЗАПРЕЩАТЬ
