Эдвард Радзинский - Триллер в век мушкетеров. Железная маска
Но тем не менее я продолжу о фантастическом графе Сен-Жермене.
Это случилось в одном из очаровательных боскетов Версаля, где под звездным небом происходили встречи «наших» – интимного кружка Марии-Антуанетты… Он и поныне сохранился, этот боскет – амфитеатр с гранитными маленькими трибунами над зеленой ареной. По бокам амфитеатра стоят гигантские бронзовые светильники и бьет вода из фонтанов… Вот там и состоялся этот разговор… Шел 1788 год, и граф Сен-Жермен приехал в Париж. Приехал, чтобы исполнить обещание – рассказать Марии-Антуанетте правду о Железной Маске… Он спешил рассказать ей, ибо точно знал, что более ему с ней не встретиться. Галантный век должен был умереть, и вместе с ним она – его воплощение.
И сейчас, на исходе второго дня, я перескажу вам его рассказ, сделав одно важнейшее замечание.
Нота бене
Если мои версии, мои заключения, которые я произношу от имени графа Сен-Жермена, покажутся вам убедительными, я разрешаю вам публиковать эту историю. Это мой вам подарок, дорогой друг. Итак, «мой доктор Ватсон», мы с вами завершаем историю Железной Маски. – Месье Антуан помолчал и как-то непривычно торжественно начал: – Итак, однажды летом в королевский дворец в Фонтенбло, где жил в это время восьмилетний король Людовик XIV, привезли его сверстника – очаровательного подростка.
Железная Маска: разгадка
Мальчик был строен, у него были огромные глаза с длиннющими ресницами… Так что Мария де Шеврез, встречая его, всегда шутила: «Ну зачем тебе, мальчик, такие великолепные ресницы, отдай их мне!»
Подросток был сыном бедного дворянина из провинции. Его звали Эсташ д’Оже де Кавой.
Маленького Эсташа сделали товарищем детских игр короля. Как и почему на нем остановился выбор, во дворце никто не знал. Известно было лишь одно: его очень полюбил мальчик-король. Время шло. Когда королю и Эсташу д’Оже стало по двенадцать лет, Эсташа сделали камердинером короля. Почему? Неужто не догадались? Разве не помните обычай в ваших русских дворянских семьях? Когда крепостная девка понесла от барина, бастард, как их называли в Париже, или выблядок, как их часто называли у вас, сначала воспитывался в господском доме товарищем детских игр молодого барина. Но подросши, часто становился его слугой – слугой законного сына.
Вольтер в своей версии о брате Людовика XIV, будто бы заточенном в Бастилию, был и прав, и не прав. Он не прав: королева Анна Австрийская никакого отношения к рождению несчастного Эсташа не имела… Ибо, если б имела (зная решительный характер этой дамы), никогда не разрешила бы так поступить с ее сыном. Но неправый Вольтер одновременно… прав! Ибо мальчик Эсташ действительно имел прямое отношение к королевской крови… Только не по матери, а по отцу… Он был плодом любовной шалости короля Людовика XIII. Оттого у королевы Анны была к мальчику злая нелюбовь… Но кто был матерью слуги Эсташа? И почему королева согласилась на его присутствие во дворце?
Я уже рассказывал о тени герцогини де Шеврез, будто бы беспокоившей по ночам джентльменов С-ль-клуба… Так я считал вначале. Но оказалось, я ошибся. Герцогиня де Шеврез не имела никакого отношения к несчастному привидению. Более того, она никогда не жила в доме, где помещается нынче этот клуб. Под именем герцогини де Шеврез в доме, принадлежащем ныне С-ль-клубу, жила другая…
Месье Антуан позвонил. И все тот же молчаливый слуга принес книгу в желтом кожаном переплете.
Месье Антуан начал медленно листать пожелтевшие страницы.
– Это знаменитые мемуары герцога Сен-Симона. Они изданы во множестве стран и в вашей стране тоже. Герцог Сен-Симон написал целую главу о добродетели Людовика XIII, отца «Короля-солнце»… Добродетели весьма фантастичной для королей и для того времени. – И месье Антуан начал читать по-французски, упиваясь звуками речи и одновременно переводя на русский: «Король воистину пылко влюбился в мадемуазель д’Отфор. Дабы иметь возможность видеть ее, беседовать с ней, он все чаще стал бывать у королевы (Анны Австрийской), чьей придворной дамой была мадемуазель д’Отфор. Он постоянно говорил о мадемуазель с моим отцом, который видел, насколько сильно увлечен ею государь. Отец мой в ту пору был молод и легкомыслен. Он не понимал, почему король, столь явно влюбленный и даже не пытающийся скрыть свое чувство, не решается на большее. Он подумал, что причиной тому робость, и захотел помочь своему повелителю. Однажды, когда государь страстно говорил об этой девушке, мой отец выразил свое недоумение, суть которого я только что изложил. Он вызвался стать посредником и все устроить. Король выслушал его, не прерывая, а затем, сурово глядя на него, сказал:
– Это правда, я влюблен в мадемуазель д’Отфор, я это чувствую. Я ищу с ней встречи, охотно беседую с ней и еще более охотно о ней думаю. Но правда и то, что все это происходит со мной помимо моей воли, ибо я мужчина и не могу противиться этой слабости. Но чем более возможности удовлетворять мои желания дает мне мой королевский титул, тем более должен я удерживать себя от греха и соблазна этим воспользоваться. На этот раз я прощаю вашей молодости, но не вздумайте когда-либо давать мне подобные советы, если хотите, чтобы я по-прежнему любил вас.
Отец был потрясен, пелена спала с его глаз. Жалкая мысль о робости короля в любви растаяла перед светом его всепобеждающе чистой добродетели».
Хороша история! Остается лишь выяснить, была ли на самом деле столь необычная для того времени королевская добродетель?
Но сначала несколько слов о предмете любви короля. Мадемуазель Мария д’Отфор за необыкновенную, даже пугающую красоту была прозвана при дворе «Прекрасной Авророй». Пятнадцати лет она была представлена ко двору. Вначале была фрейлиной матери Людовика XIII Марии Медичи. Но влюбленный король, удаливший свою мать от двора, сделал Прекрасную Аврору фрейлиной жены… Королева Анна оценила безмерное влияние Прекрасной Авроры на мужа и приблизила к себе Марию! Но с 1636 года страсть короля перестала быть платонической. Да и как могло быть иначе, если в постель к королю Прекрасную Аврору ловко толкала… сама королева! Чтобы через нее иметь влияние на нелюбимого супруга. И это тоже не ново под солнцем. Так что, став любовницей монарха, Мария д’Отфор сделалась близкой подругой королевы. Пасьянс, частый при дворах могущественных государей. Оценил ситуацию с Прекрасной Авророй и кардинал Ришелье. В отличие от простодушного отца герцога Сен-Симона кардинал знал все дворцовые тайны через своего «серого кардинала». Ришелье было не только известно, что добродетель короля сдалась красоте Авроры, но где и когда это случилось.
