Сергей Бирюзов - Когда гремели пушки
Приходилось мириться с такими попреками. Зато как все были довольны, когда мы добились своей цели - полностью дезориентировали руководство 17-й немецкой армии в отношении сроков нашего наступления и направление главного удара.
Несмотря на то что гитлеровцы соблюдали строжайшую маскировку, у нас имелись исчерпывающие сведения о расположении их огневых средств и системе укреплений.
Оборона Перекопского перешейка состояла у немцев из двух полос, простиравшихся в глубину до реки Чатырлык, то есть на 32-35 км. Главная полоса прикрывала подступы к перешейку с севера, и ее фланги опирались на Турецкий вал. Вдоль всего переднего края были установлены проволочные заграждения и перед ними сплошное минное поле. Оборонялись здесь 50-я немецкая пехотная дивизия, полк "Бергман", четыре отдельных пехотных батальона, два инженерных батальона и много специальных частей. Общая численность войск достигала 20 тысяч.
Оборона Сиваша была несколько иной. Она базировалась на узкие межозерные дефиле и отдельные господствующие высоты. Озера и заливы как бы дробили ее на участки, каждый из которых представлял своего рода направление. Между участками существовало огневое взаимодействие, и в целом оборона врага состояла здесь тоже из двух, а местами даже из трех полос. На этом [Схема 8] направлении основную силу составляли румынские войска.
5-й армейский корпус гитлеровцев находился на Керченском полуострове. Охрану остальной части Крымского побережья и гарнизонную службу в городах несли две румынские дивизии и некоторые специальные части немцев.
Общая численность вражеских войск в Крыму достигала 200 тысяч человек.
В уточнении расположения позиций и огневых средств противника нам немало помог обильный мартовский снегопад. После него гитлеровцы вынуждены были заняться расчисткой своих оборонительных сооружений, и, таким образом, создались очень хорошие условия для аэрофоторазведки. Мы получили замечательные снимки, которые очень пригодились впоследствии, прежде всего, нашим артиллеристам, а также бомбардировочной и штурмовой авиации.
Не могу у молчать и еще об одной любопытной, на мой взгляд, детали. Обычно при разработке крупной операции штабных генералов и офицеров охватывает этакое чувство широкого оперативного простора. Смотришь на карту и видишь: есть где развернуться, произвести глубокий маневр... А вот в Крыму такого не получалось. Там потребовалось скрупулезно учитывать каждый километр, а порой и каждую сотню метров, принимать в расчет, где расположена какая-то рота противника, где у него находится то или иное орудие. Штаб вынужден был разрабатывав много вариантов частных задач, оформлять бесчисленное количество карт, схем, таблиц. В общем, пришлось потрудиться!..
Наконец наступило 8 апреля.
В 10 часов 30 минут после мощной артиллерийской подготовки и массированных бомбовых ударов нашей авиации войска фронта перешли в наступление. Главный удар с плацдарма на южном берегу Сиваша наносила 51-я армия. Кстати сказать, это была та самая армия, которая в 1941 году вместе с другими объединениями вела ожесточенные бои, закрывая врагу дорогу в Крым.
В бой вступили части 1-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием генерал-лейтенанта И. И. Миссана, 10-го стрелкового корпуса под командованием генерал-майора К. П. Неверова и 63-го стрелкового корпуса под командованием генерал-майора П. К. Кошевого.
Одновременно начался штурм вражеских укреплений и на Перекопском перешейке. Там перешли в наступление войска 2-й гвардейской армии при поддержке и в сопровождении значительных сил артиллерии. Левофланговый полк 347-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор А X. Юхимчук, под прикрытием дымовой завесы в течение первого часа боя овладел первой и второй траншеями противника и вышел на высоту, расположенную в одном километре севернее Кула. А к исходу дня гитлеровцы были потеснены на всем центральном направлении и выбиты из сильного опорного пункта Армянска. Плацдарм южнее Турецкого вала стал значительно шире, и для вражеских войск, находившихся справа и слева от него, создалась реальная угроза окружения.
От генерала Крейзера долго не поступало никаких докладов Эго начинало не на шутку волновать Толбухина. Мне пришлось срочно запросить по радио командиров корпусов. Генерал Неверов доложил, что его части ворвались в первые траншеи. На душе стало легче, но беспокойство не проходило. Было ясно, что 51-я армия южнее Сиваша встретила упорное сопротивление врага и продвигается вперед с трудом.
К вечеру мы с Федором Ивановичем прибыли на командный пункт Я. Г. Крейзера. Командарм подтвердил наши предположения и доложил, что наибольшие затруднения встретил первый гвардейский корпус. На отдельных участках он совсем не имеет продвижения.
Федор Иванович старался ничем не выдать своего волнения, но я заметил, как у него подергиваются щеки. Затем он сел, выпил воды и, немного подумав, обратился ко мне:
- Сергей Семенович, я вас прошу, займитесь первым корпусом. В то же время не ослабляйте внимания и к шестьдесят третьему корпусу, от которого, на мой взгляд, зависит сейчас успех всей армии.
После этого расстроенный Толбухин сразу же уехал в штаб фронта и уже оттуда беспрестанно звонил, требуя данных о продвижении войск.
Обстановка была очень напряженной. Враг оказывал необычайно упорное сопротивление, умело используя выгодную для обороны местность. Однако ночью полки первого эшелона 267-й стрелковой дивизии, входившей в состав 63-го стрелкового корпуса, преодолели проволочные заграждения и ворвались уже в третью траншею. Успешно действовали и другие части этой дивизии, которой командовал так полюбившийся мне недавно полковник А.И. Толстов. Один из его батальонов форсировал Айгульское озеро и, выдвинувшись вперед, поставил под угрозу пути отхода противника из района Каранки.
Когда об этом доложили Ф. И Толбухину, он очень обрадовался и перенацелил на каранкинское направление главные силы 8-й воздушной армии. Туда же перебрасывались свежие стрелковые и танковые части.
С утренней зарей бои разгорелись с новой силой. Выдвинувшийся вперед батальон 267-й стрелковой дивизии оказался отрезанным от остальных войск, но продолжал стойко отражать контратаки противника, удерживая захваченный рубеж. На помощь ему под сильным артиллерийским прикрытием пробился полк соседней 346-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор Д. И. Станкевский. Затем удалось выбить врага из Томашевки.
В этот момент я находился на командном пункте П. К. Кошевого. Сомнений в успехе операции уже не оставалось, и я доложил представителю Ставки А.М. Василевскому:
