Гарольд Лэмб - Ганнибал: один против Рима
— Люди там не располагали временем, чтобы возвести защитные стены, и не могли привезти свои боевые механизмы. Разве кто-нибудь видел катапульты среди их серебряных орлов?
Он казался веселым, и это вселяло надежду в его военачальников.
Ганнибал не спал в ту ночь, потому что первый этап его атаки начинался в последние ночные часы. В лагере почти не было воды, поскольку ближайшая река текла по равнине за римскими позициями. Если бы это была его старая «итальянская» армия, Ганнибал мог бы незаметно вывести ее под покровом темноты. Он не мог ни отступать по открытой равнине со своей разношерстной армией, которой противостояли нумидийские силы, ни пытаться удержать эту позицию в отсутствие постоянного снабжения водой. Понадобилось время на то, чтобы заставить двигаться такое количество слонов в такой ранний час, когда на горизонте едва забрезжил свет. Слоны не желали шевелиться в темноте. Со своего наблюдательного пункта на холме Ганнибал наблюдал за их уходом. За ними шли люди Магона, молчаливые лигурийцы и ворчащие галлы, да вдобавок дикие марокканцы и несколько испанцев. Ганнибал снабдил эти более легкие отряды тяжелым вооружением и обучил двигаться так, как они шли сейчас, плечом к плечу. Они были умелыми воинами.
Только связные, находившиеся с Ганнибалом на холме, видели, что происходит в этом полумраке. Его войска Не образовывали обычный длинный боевой строй. Три элемента — войска Магона, карфагенские рекруты и ветераны Ганнибала — продвигались раздельно, тремя волнами. Таким путем три небольшие армии могли действовать раздельно под командованием своих военачальников. А впереди всех шли могучие слоны. Последнее подразделение, свою бруттийскую армию, Ганнибал придержал. Он хотел сам присоединиться к ней и лично командовать ею. Он полагался на этих ветеранов, планировал приберечь их, чтобы использовать позже в битве, когда все другие формации не выдержат. Римляне не смогут заметить их сначала — не в таком призрачном свете раннего утра.
Это была единственная надежда Ганнибала.
Так и случилось, что на поле у Замы произошло три разных сражения вместо одного.
Когда Ганнибал выступил, римская группировка уже двигалась ему навстречу, не спеша, как хорошо отлаженный единый механизм, со знаменами и с многочисленной, идущей шагом конницей по краям. Строй пехоты продвигался в свои обычные три ряда: передний ряд, копьеносцы и поддерживающие их триарии. Но большинство манипул имело необычные открытые проходы между ними — просветы, прикрываемые только проворными копьеметателями.
Вооруженные массы сошлись в середине поля, где Ганнибал и Сципион вступили в переговоры.
Внезапно одновременно взревели все римские трубы и горны. Это испугало слонов, находящихся впереди карфагенского строя.
И тут стало понятно назначение странных прогалов в центре римских построений. Слоны в своем безумии устремились в них, где и были встречены шквалом метательных снарядов. Огромные животные повернули обратно или бросились вперед, сквозь ряды. Те, что были у краев, стремились свернуть в сторону карфагенской конницы. В считанные минуты слоны оказались неуправляемыми и бесполезными, внеся только сумятицу. В этот момент Сципион послал вперед своих всадников, занимавших фланги.
Карфагенская конница была слишком немногочисленной, чтобы взять под контроль опытные отряды Лелия и Масиниссы. Оба римских фланга вырвались вперед, и вскоре карфагенская конница была разбита, всадники рассыпались по полю, и преследователи и преследуемые исчезли из виду.
Лигурийцы и галлы уже вступили в бой с главным римским строем, «меряясь силами в единоборстве», как и предсказывал Ганнибал. Люди Магона так стойко сражались, что продвижение римлян было остановлено. Триарии устремились в прогалы, исчезнув в движущихся массах, и римляне снова двинулись вперед. Но карфагеняне второй волны не пошли на помощь выдохшимся лигурийцам и галлам. Ганнибал приказал своим формированиям держаться врозь. Когда уцелевшие из первой волны начали отступать, их встретило направленное на них оружие карфагенян. Обезумевшие группы лигурийцев и галлов яростно набросились на карфагенян, которые уничтожили их.
Римский строй двинулся на эту вторую армию Ганнибала, его многочисленных карфагенян. Эти рекруты из самого Карфагена, которыми командовал старый Ганнон, были смяты отступающими людьми Магона. Римский передний строй сокрушил всех его копьеметателей. Легионеры, укрывшись за щитами, обрушили на них удары своих мечей. Их давление усилилось, когда вступили в бой копьеносцы из второго ряда. Карфагеняне отчаянно сражались, сдерживая опытные легионы. Было уже позднее утро, когда карфагеняне отступили, отойдя в стороны. Они оставили поле боя, усеянное ранеными и погибшими.
За мертвыми стоял последний строй Ганнибала, ветераны Италии.
Их темные ряды были нетронутыми, выжидающими. Ганнибал держал обособленно свою великую ударную силу в эти ранние часы. Теряющие силы легионеры встретились лицом к лицу с ветеранами, которые до этого момента одерживали над ними победу.
Сципион не мог отступать. Звуки труб доносились из конца в конец легионов. Легаты с безрассудной смелостью поскакали к трибунам, и возгласы центурионов перекрывали стоны раненых. Приказы донеслись до людей в строю: отдохнуть, вернуть себе оружие, унести раненых римлян, очистить поле боя, не оставлять знамен. Сципион не спускал глаз с «итальянской» армии, которая находилась на расстоянии трехсот шагов. На обоих флангах этой армии беглецы из имевших место ранее сражений были собраны, чтобы занять места, освобожденные карфагенской конницей. В этой быстрой перегруппировке Сципион почувствовал Ганнибала в действии. Все еще не было никаких признаков того, что римская кавалерия возвращалась на поле брани.
Сципион подождал, пока его легионеры не обрели второе дыхание и свое оружие и не получили воды. Тогда он снова отдал приказ. Три линии легионов перестроились: копьеносцы, которые поддерживали пострадавший передний строй, перешли на один фланг, триарии — на другой. Строй римлян удлинился, выйдя за пределы боевого порядка Ганнибала. После этого он снова двинулся вперед.
Сципион отважно атаковал свежую армию Ганнибала, бросив на нее равные силы своих усталых воинов, стоящих в длинной тонкой линии, которая сходилась на слабых вражеских флангах. Делая это, он испытывал стойкость духа своих людей и находчивость Лелия и Масиниссы.
Так началось последнее сражение. Что могло случиться при встрече бруттийцев Ганнибала с легионами, никогда не станет известно, потому что римская конница вернулась. Подчиняясь приказам Лелия и Масиниссы, она приблизилась со стороны тыла ветеранов Ганнибала. Бруттийцы отважно противостояли на флангах перекрестной атаке римской пехоты. Теперь их задние ряды должны были развернуться, чтобы встретить надвигающуюся с топотом конницу. Они сражались бесшумно, непокоренные. Больше не оставалось никаких надежд. Не осталось карфагенской конницы, которая могла бы справиться с римлянами. Сципион торжествовал победу, не уступающую Каннам.
