Джеффри Робертс - Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953
Но почему Сталин выбрал для роспуска Коминтерна именно этот момент – май 1943 г.? Кажется вполне вероятным, что на выбор времени повлияло важное политическое событие предыдущего месяца: конфликт вокруг Катыни, который привел к ухудшению дипломатических отношений Советского Союза с польским правительством в Лондоне. Кризис был спровоцирован заявлением Германии, что ее войска обнаружили массовые захоронения тысяч польских военнопленных офицеров в Катынском лесу под Смоленском, который в то время ее был оккупирован вермахтом. Москва ответила заявлением, что это уловка нацистской пропаганды и что это, видимо, сами немцы расстреляли поляков, а не НКВД, как заявлял Берлин. Польское правительство в Лондоне, тем не менее, поддержало предложение Германии провести независимую медицинскую экспертизу захоронений, чтобы определить, что произошло с военнопленными. Русские были в бешенстве; газеты «Правда» и «Известия» вышли с полными злобы передовыми статьями, в которых польское правительство в изгнании называлось приспешником Гитлера25. 21 апреля Сталин отправил Черчиллю и Рузвельту гневные телеграммы, в которых осуждал начатую поляками клеветническую кампанию против СССР26. Через четыре дня были прерваны дипломатические отношения с польским правительством в Лондоне.
За конфликтом вокруг Катыни27 скрывались события 1939–1940 гг. После вторжения Красной Армии в Восточную Польшу в сентябре 1939 г. советскими властями было арестовано несколько сот тысяч польских военнопленных. Многие из этих пленных пробыли под арестом лишь некоторое время, остальные по большей части были освобождены после июня 1941 г. в соответствии с договором о союзничестве между СССР и польским правительством в изгнании. К октябрю 1941 г. из мест лишения свободы вышли около 400 000 польских граждан. Однако более 20 000 офицеров и правительственных чиновников по-прежнему считались пропавшими без вести, и Польша требовала от советских властей предоставить информацию об их местонахождении. Генерал В. Сикорский, премьер-министр Польши, и генерал В. Андерс, командующий польской армией, выросший на советской земле, пытались добиться ответа на этот вопрос у самого Сталина. Однако Сталин утверждал, что не знает ничего о местонахождении военнопленных и что они, наверное, каким-то образом покинули страну.
На самом же деле пропавшие без вести военнопленные были расстреляны НКВД в соответствии с постановлением Политбюро от 5 марта 1940 г.28. Это решение было не только страшным, но и необоснованным, и было очень показательно с точки зрения жестокости сталинского режима. Когда польские военнопленные только были схвачены, их предполагалось не убить, а поселить отдельно от остального населения на территории недавно присоединенной Западной Белоруссии и Западной Украины и перевоспитать так, чтобы они приняли новый советский порядок, установленный в Восточной Польше. Однако вербовочные работы НКВД в лагерях военнопленных не приносили особых успехов, и советское правительство скоро пришло к выводу, что «буржуазные» военнопленные-офицеры – это непримиримые классовые враги, которых нужно ликвидировать. Соответственно, Берия, комиссар внутренних дел, в начале марта обратился к Политбюро с рекомендацией судить военнопленных в упрощенном порядке и затем казнить. Политбюро не затягивало с решением: советское правительство опасалось, что война с Финляндией перерастет в более масштабный конфликт, и в его контексте строптивые поляки окажутся еще большей проблемой для государственной безопасности. Массовые расстрелы были произведены в марте – апреле 1940 г. не только под Катынью, но и в некоторых других местах в России, Белоруссии и Украине. В то же время семьи казненных военнопленных были депортированы в Казахстан.
Нет никаких доказательств тому, что Сталин впоследствии размышлял об этом ужасном решении, но он наверняка горько сожалел об осложнениях, которые оно спровоцировало. Присланная немцами международная военная комиссия, как и следовало ожидать, определила, что военнопленные были расстреляны НКВД весной 1940 г. Когда Красная Армия освободила Смоленск, Советам пришлось организовать сложную операцию по сокрытию улик, чтобы убедить весь мир в том, что вина за произошедшее лежала на немцах. Среди прочего, советское правительство в январе 1944 г. пригласило на место катынского расстрела группу американских журналистов. Среди приглашенных была Кэтлин Гарриман, дочь Аверелла Гарримана. 28 января 1944 г. Кэтлин написала своей сестре Мэри о поездке в Смоленск: «Катынский лес оказался маленькой убогой сосновой рощицей. Нам показали работу советского врача, крупного человека, который в своей белой фуражке, белом фартуке и резиновых перчатках был похож на шеф-повара. Он с удовольствием продемонстрировал нам куски разрезанного для исследования мозга одного из поляков, аккуратно разложенные на тарелке. Затем нам показали одну за другой каждую из семи могил. Мы увидели, кажется, несколько тысяч тел или частей тел, в разной степени разложившихся, но одинаково скверно пахнущих. (К счастью, я была простужена, и смрад беспокоил меня меньше других.) Часть тел была выкопана немцами весной 1943 года, сразу после того, как они рассказали всему миру свою версию этой истории. Эти тела были уложены аккуратными штабелями от шести до восьми тел в высоту. В остальных могилах тела были свалены, как попало. Все время, что мы были там, люди в военной форме продолжали извлекать из земли тела. Нужно сказать, работа у них была незавидная! Самой интересной деталью и наиболее убедительным доказательством было то, что все поляки были застрелены одним выстрелом в затылок. У некоторых тел руки были связаны за спиной, что опять-таки характерно для немцев. Следующим номером программы было посещение палаток для вскрытия трупов. Здесь было жарко и душно и стоял ужасный запах. На столах было сразу несколько тел, и каждое из них исследовали очень тщательно. Мы присутствовали при вскрытии нескольких трупов… лично я была поражена тем, насколько хорошо они сохранились. У большинства еще сохранились волосы. Даже я без труда смогла узнать внутренние органы, а на бедрах по-прежнему было достаточно много красного плотного мяса… Видишь ли, немцы утверждают, что русские убили этих поляков еще в 40-м году, а русские говорят, что поляки были убиты только осенью 41-го, так что со временем очень большая нестыковка. Немцы распороли у поляков карманы, но некоторые бумаги они пропустили. На моих глазах было обнаружено одно письмо, датированное летом 1941 года, что, клянусь богом, является хорошим доказательством»29.
Еще одним осложнением конфликта вокруг Катыни стал эффект, который он произвел на Коммунистическую партию Польши, или Коммунистическую рабочую партию Польши, как она называлась в то время. Когда разразился кризис, польские коммунисты как раз вели переговоры о создании широкого фронта национального сопротивления немецкой оккупации Польши. Оно подразумевало единство самой партии и польской Армии Крайовой (Отечественной армии), связанной с эмигрантским правительством в Лондоне. Переговоры потерпели крах в конце апреля 1943 г., когда правительство в изгнании потребовало, чтобы польские коммунисты подчинились ему, отказались от удовлетворения территориальных претензий Советского Союза и порвали все связи с Коминтерном30. 7 мая – за день до разговора Молотова с Димитровым о роспуске Коминтерна – Ванда Василевска, одна из ведущих польских коммунистов, встретилась со Сталиным и, очевидно, сообщила о неудавшихся переговорах с Армией Крайовой31. Вполне возможно, именно эти события подтолкнули Сталина ликвидировать Коминтерн – эта мера должна была помочь опровергнуть заявления националистов, что польские коммунисты – не патриоты, а советские агенты.
