Елена Прокофьева - Любовь и безумства поколения 30-х. Румба над пропастью
Поверить пришлось. Такого успеха в советском прокате до сих пор не имела ни одна киносказка!
«Золушка» вернула Янину Жеймо к жизни. Этот фильм стал звездным в ее карьере, вознес ее популярность на такой уровень, о котором она и грезить не смела. Евгений Шварц рассказывал: «Картина появилась на экранах в апреле 1947 года и имела успех. В июне того же года увидел на теневой стороне Невского у рыбного магазина Янечку с мужем. Жарко. Пыльно, около шести Невский полон прохожими. Янечка, маленькая, в большой соломенной шляпе, просвечивающей на солнце, в белом платье с кружевцами. Посреди разговора начинает оглядываться растерянно. И я замечаю в священном ужасе, что окружила нас толпа. И какая – тихая, добрая. Даже благоговейная. Существо из иного, праздничного мира вдруг оказалось тут, на улице. „Ножки, ножки какие!” – простонала десятиклассница с учебниками, а подруга ее кивнула как зачарованная…»
5
Актриса вышла замуж – за верного Леона Жанно. Ее дочь считала, что мама вышла за Жанно «из благодарности». Быть может, и так, но этот брак стал самым длительным, гармоничным и счастливым в жизни Жеймо.
После «Золушки» у Янины появились силы снова сражаться с жизненными трудностями. А не будь этого фильма и этого успеха – возможно, она бы не перенесла последовавших в конце 1940-х – начале 1950-х нескольких лет «малокартинья», когда на «Ленфильме» снимали мало и актеры вынуждены были жизнь на те жалкие деньги, которые им выплачивались «за простой».
В Москве ситуация с кинематографом была получше, и Янина решила перебраться вместе с семьей в столицу. Полгода они с мужем и детьми жили в квартире Эраста Гарина, Короля из «Золушки». Мыкались по другим друзьям, по съемным квартирам. Наконец удалось обрести постоянное жилье: в перестроенном гараже… Но трудно было не только с жильем, трудно было и с ролями. Янина могла хотя бы озвучивать иностранные фильмы и мультики, играть в радиоспектаклях: на ее детский голосок был спрос. Кстати, до микрофона она не дотягивалась, и ей подставляли скамеечку, которую еще много лет после на радиостудии называли «жеймовочкой». А вот у Леона Жанно ситуация была совсем бедственная: работы не было. По сути, он «сидел на шее» у жены. И очень из-за этого переживал. Леон мечтал вернуться в Польшу, где ему предлагали и работу, и жилье… Янина оттягивала отъезд сколько могла. Ее дочь вышла замуж, родилась внучка, которую тоже назвали Яниной, как маму и бабушку. Уезжать – означало бы расстаться с родными и с друзьями. Конечно, Польша – это не Америка, это страна соцлагеря, оттуда проще приезжать в гости в Москву. Но все равно – заграница. Все равно – на чужбину. И, приняв решение уехать, Янина тем самым отказалась бы от собственной карьеры в кино – навсегда! Правда, после «Золушки» она снялась только в двух фильмах, по иронии судьбы имевших сходные названия: «Два друга» и «Рядом с другом». И оба они не имели успеха. Однако она продолжала надеяться на чудо… Ведь однажды чудо в ее жизни уже произошло!
Янина решилась уехать в 1957 году, когда произошла беда с сыном. Юлий Жеймо, в отличие от матери, мечтал об отъезде: ему казалось, что Польша все же поближе к Западу и ко всему, что ему, юному, казалось недосягаемыми, но восхитительными буржуазными радостями. Он даже вытатуировал на груди русалку: герб Варшавы. И организовал собственный маленький бизнес: покупал у приезжавших из-за границы актеров порнографические журналы, а потом перепродавал их втридорога одноклассникам. Когда это открылось, десятиклассника Жеймо исключили из комсомола с формулировкой «за низкопоклонничество перед Западом и распространение порнографии». Некоторые из учителей настаивали на недопущении Юлия к выпускным экзаменам. И конечно, о том, чтобы поступить во ВГИК, не стоило даже мечтать. А Юлий собирался стать кинооператором.
Вот тогда Янина согласилась на переезд. В Польше Юлий поступил в знаменитую киношколу в Лодзи. Леон получил работу на киностудии. А Янина… Она стала домохозяйкой. Ей было тяжело. Но она хорошо держалась. Радушно принимала гостей. Даже готовить научилась, хотя по утверждению родных, всегда терпеть не могла домашние хлопоты. Янина пыталась «не отрываться от творческого процесса». Сын вспоминал: «Она часто сопровождала мужа на съемках и порой давала ему дельные советы. Она поддерживала связь с русскими актерами. Они приезжали к ней в гости. Михаил Пуговкин, Вячеслав Тихонов и многие другие засиживались за столом до глубокой ночи. Делились новостями, травили анекдоты и вспоминали былые времена. Не обходилось и без крепкого словца. Кстати, мама никогда не позволяла себе нецензурно выражаться. Лишь однажды 50-летняя Янина Болеславовна произнесла слово „ж…па” для поддержания веселой атмосферы в компании. Но тут же сильно смутилась и потом долго сожалела об этом поступке».
И все же она была очень одинока. И несчастна из-за отсутствия творческой работы. Она тосковала по дочери, оставшейся в СССР. «Разрешалось выезжать только раз в году. Сердце мамы разрывалось на две части. Я был рядом, а дочь Янечка с внучкой – в Москве, – рассказывал Юлий Жеймо. – Удивительным образом совпало, что мамино любимое кафе в Варшаве называлось „На распутье”. Она часами сидела за чашкой кофе, курила крепкие сигареты и писала на салфетках воспоминания».
Миниатюрной, легкой и очаровательной Янина Болеславовна оставалась до старости. Она почти не хворала, и хотя иногда у нее болело сердце, на это даже она не обращала внимание: в таком возрасте у всех сердце болит… Скончалась 29 декабря 1987 года. Скоропостижно. Неожиданно для родных. Зато без страданий. Не успев даже задуматься о смерти, понять, что умирает.
«В канун нового 1988 года я с семьей переезжал в новую квартиру. Когда в очередной раз приехал за остатками домашней утвари, в полупустом жилище вдруг зазвонил телефон. „Юлик, приезжай скорее! С мамой, по-моему, плохо”, – дрожащим голосом сказал Жанно. Я тут же взял такси и помчался. Вбегаю в мамину спальню. А она лежит на кровати и застывшей рукой тянется к лекарству. Я понял, что ее не стало… А ведь беды в тот день ничего не предвещало: она, как обычно, готовила обед и стирала, – вспоминал сын. – Я просидел рядом с мамой несколько часов – ее смерть была потрясением. Когда приехали из морга забирать тело, я сам взял ее на руки и отнес по ступенькам вниз с четвертого этажа…»
Янина Болеславовна хотела, чтобы ее похоронили в Москве. На родину ее тело везли в цинковом гробу. В Союзе кинематографистов СССР Янину Жеймо помнили и любили, поэтому взяли на себя оформление всех необходимых документов и заботу о погребении. Правда, похоронили не на почетном Новодевичьем и даже не на престижном Ваганьковском, а на Востряковском кладбище. Но для актрисы, так давно жившей за границей, большего сделать все равно не могли.
