Елена Доброва - Гениальные аферы
Гордая Сонька молча сносила удары палача. А после окончания экзекуции она медленно отправилась в свою камеру. В течение двух лет и восьми месяцев Сонька носила тяжелые кандалы и находилась в отдельной камере, единственным украшением которой было маленькое оконце, защищенное решеткой.
К тому времени на Большой земле дело Соньки Золотой Ручки имело в обществе невероятную известность, а сама мошенница пользовалась у русских людей такой большой популярностью, словно она была киноактрисой, а не преступницей-воровкой. В камере Соньки побывал не один журналист и простой обыватель. Встречались с ней и иностранцы. Многими она воспринималась как экспонат какого-либо музея. Фотографироваться с Сонькой Золотой Ручкой было в то время столь же обычным делом, как и сниматься на фоне крымского берега или городского фонтана.
После освобождения из тюрьмы Сонька осталась на Сахалине как вольная поселенка. Спустя некоторое время она смогла открыть небольшое кафе, главным источником дохода которого была запрещенная официальными властями торговля алкогольными напитками. Кроме того, это было единственное питейное заведение на полуострове, где можно было потанцевать.
В то время любовником Соньки стал известный в преступных кругах рецидивист Николай Богданов. Необходимо сказать, что это был жестокий и своевольный человек, жить с которым для Соньки означало умереть заживо. Однако долгое время бывшая воровка не могла решиться уйти от него. Наконец, пришел день, когда Сонька задумала побег.
В те годы она была уже немолодой и больной женщиной. А потому претворить в жизнь план бегства для нее оказалось далеко не простым предприятием. Тем не менее она бежала. Но через некоторое время ее догнали конвойные и вновь поместили в тюремную камеру, где она и скончалась спустя несколько дней.
Граф без родословной
Произошло это скандальное событие в годы правления императора Александра III Миротворца. Из спальни великой княгини Александры Иосифовны в Мраморном дворце некий злоумышленник похитил золотые и серебряные, инкрустированные драгоценными камнями ризы икон. Вся полиция и жандармерия Санкт-Петербурга была поднята на ноги, так что вор был обнаружен очень быстро. Им оказался адъютант сына потерпевшей, великого князя Николая Константиновича, корнет лейб-гвардии Гродненского гусарского полка Савин.
На допросе мошенник сознался в содеянном. Более того, он сообщил, что, заложив драгоценности, он выручил полмиллиона рублей. Похищенное тут же изъяли. Арестованный же начал рассказывать во всех подробностях, каким образом и зачем он совершил кражу. Оказалось, что деньги корнету нужны были не для себя, а для великого князя, по чьему приказанию он и действовал. Вырученные деньги Савин отдал Николаю Константиновичу, которому якобы срочно потребовалась наличность для ублажения некой английской танцовщицы.
Поскольку дело касалось одного из членов августейшего семейства, его расследование проводилось в строжайшей тайне. Однако, несмотря на крайнюю предосторожность, скандальные подробности происшествия все же каким-то образом сумели проникнуть сквозь стены служебных кабинетов, и вскоре их в том или ином виде излагал весь Петербург. Для того чтобы замять скандал, великого князя Николая Константиновича объявили душевнобольным и в спешном порядке отправили «для лечения» в Ташкент, где он через несколько лет благополучно скончался. Корнета Савина выгнали из полка и настоятельно порекомендовали ему как можно быстрее покинуть Россию.
В свете произошедшего громкого скандала личность Савина за границей приобрела необычайную популярность. Когда корнет объявился в Париже, ему присвоили статус политэмигранта. Некоторое время Савин был в зените славы. Газеты печатали его имя на первых своих полосах. Корнет давал многочисленные интервью, в которых не только сообщал о подробностях дворцовой кражи, но и заявлял, что в действительности деньги необходимы были князю для осуществления целей возвышенных и благородных, а именно на дело революции. Более того, корнет брал на себя смелость утверждать, что будто бы сам великий князь являлся членом какой-то революционной организации.
Однако сенсация, некогда производившая неизменный фурор, вскоре начала забываться. О былой славе корнета напоминали только многочисленные кредиторы, которые готовы были сомкнуть свое кольцо вокруг русского проходимца. Не дожидаясь, когда это произойдет, Савин решил отделаться бегством и рванул в Америку. В Сан-Франциско он появился под звучным именем граф де Тулуз-Лотрек. На руку мошеннику сыграл тот факт, что Новый Свет в те времена с величайшими почестями встречал каждого обладателя аристократического титула. Поэтому перед Савиным как человеком высокого происхождения с удовольствием открывали свои апартаменты самые роскошные отели. Снова он купался в лучах славы и давал бесконечные интервью.
Чем же сумел привлечь внимание калифорнийцев новоявленный «граф»? В интервью представителям прессы он заявлял, что прибыл в Америку по поручению российского правительства для того, чтобы разместить крупные заказы для строительства Транссибирской магистрали. Но прежде чем приступить к распределению заказов, «граф» изъявил желание поближе ознакомиться с деятельностью крупнейших машиностроительных корпораций.
Виднейшие промышленники и финансисты, столпы машиностроения и рельсового проката выстраивались в очередь для того, чтобы удостоиться великой чести быть представленными «графу». Последний же охотно заводил с ними знакомства, не стесняясь принимать крупные авансы за посредничество. Собрав солидную сумму денег, в один прекрасный день «граф» исчез так же неожиданно, как и появился. Обманутые промышленники бросились в полицию, однако, как говорится, поезд ушел.
Полиция разыскивала графа де Тулуз-Лотрека чуть ли не во всех европейских столицах: в Берлине, Лондоне, Париже, Вене. Савин же преспокойно проводил время, путешествуя по Балканам. Но такая жизнь не могла долго устраивать предприимчивого афериста, и он наконец решился объявиться в Софии, причем графский титул также показался корнету не слишком достойным для его персоны, поэтому в регистрационной книге отеля он вывел: «Великий князь Константин Николаевич».
В мгновение ока весть о приезде высокого гостя разнеслась по всему городу. В холле отеля постоянно собирались известные люди, разные организации присылали сюда своих делегатов, дабы засвидетельствовать почтение князю. Савину было известно о том, что русский посланник, который был лично знаком с великим князем, в то время был болен, и он решил этим воспользоваться.
