Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI
Христианство началось здесь от Павла Накакоодзи, когда он был здесь в 1880 году, пред отправлением в Токусима, и говорил о христианстве. Так как нашлись желающие слушать, то сюда был прислан Матфей Юкава, который и доселе состоит здесь проповедником.
Христиан здесь было до Собора прошлого года 10, теперь — 15, ибо четверо недавно здесь крещены о. Яковом Такая, и один — Илия Уетани — в Тоокёо о. Павлом Сато. Христиане следующие: Петр Накакоодзи и жена его Марфа — родители Павла Накакоодзи, Лука, младший брат его, Андрей (одиннадцати лет), племянник; Иоанн Уетани, жена его Мария, дочь–младенец Анна и тетка — старуха Симония; Илия, младший брат Иоанна, по фамилии также Уетани, в Тоокёо готовящийся в Катихизаторскую школу; Иосиф Уетани (с больной ногой); Яков Икеда и жена его Иоанна, Фома — сын–младенец, и Никанор, старик, отец Якова; Даниил Табата — двоюродный брат Павла Накакоодзи, в Мияке–мура, — итого 15 христиан в пяти домах.
Первые крестившиеся — Петр Накакоодзи и Даниил Табата, жившие некоторое время с Павлом в Токусима, после чего Петр был крещен также о. Яковом Такая, а Даниил — в Тоокёо о. Павлом Сато. Недавно крещеные: Андрей, Саломея, Иоанна, Никанор и Илья.
Сицудзи здесь один: Иоанн Уетани. Прежде был сицудзи и Даниил Табата, но когда жена у него была отнята родными ее (по ненависти их к христианству), и поведение его несколько испортилось, то братия перестали его считать сицудзи. (Я говорил, однако, с Даниилом и нашел, что поведение его испортилось лишь в мыслях его, то есть его обуревают иногда блудные мысли, вследствие чего он отложил и исповедь до другого времени, что особенно и смутило братьев и что он, конечно, напрасно сделал, так как исповедь и есть, между прочим, одно из орудий в борьбе с искушениями).
Юкава обыкновенно разделяет время свое между Минеяма, Таизамура и Миядзу. Когда бывает он в Таиза–мура, то останавливается в доме Петра Накакоодзи, занимая отдельно построенный домик, служащий также и для молитвенных собраний братии. Здесь же у него бывают и катихизации по вечерам, в восемь часов. Днем, кроме того, он имеет проповедь в доме сицудзи, — Останавливаться в доме Накакоодзи не совсем удобно, так как это, видимо, стесняет стариков и все семейство, у которых, кроме этого домика, ничего нет больше, как курная изба. Но Юкава, к сожалению, нигде не может найти больше удобней квартиру, — ненависть к христианству еще настолько велика, что не пускают на постой. Одно служит некоторым успокоением, что Юкава платит как за квартиру, так и за пищу, когда останавливается у Накакоодзи.
Слушателей теперь 4–5 есть постоянных; они и крестились бы уже, но боятся своих сельчан, которые грозят прекратить всякие сношения с ними, если сделаются христианами. Ненависть к христианству возбуждают бонзы (здешние — Дзенсиу) и каннуси, в числе которых прежний удельный князь Миядзу; влияние его ощущается и здесь.
Впрочем, ненависть язычников мало–помалу проходит при виде, как христиане благодушно переносят ее, и при безукоризненности поведения христиан. Из последних Яков Икеда и сицудзи Иоанн особенно отличаются живым и деятельным мужеством.
На общественную молитву — в субботу, в восемь часов вечера, и в воскресенье, в десять часов утра, собираются человек 7–8. Поют катихизатор и мальчик Андрей, у которого прекрасный альт, хотя и не совсем верно он владеет им, по недостатку обучения. А «Сю яваренее» и прочее в ектениях поют все, кто в Церкви, — в первый раз в этой Церкви я увидел этот начинающийся обычай и не мог не одобрить.
Инославных здесь нет.
В четвертом часу прибыли мы Таиза–мура. Христиане приготовили было помещение в тамошнем постоялине; но в деревню теперь собралось из окрестности несколько сельских учителей, и имеют на постоялине свои собрания и энзецу о необходимости взаимной дружбы (консин) и тому подобное; днем они собираются туда, а не по вечерам; мне же собственно и просили помещения на ночь, но учителя потребовали, чтобы мне отказано было, и настояли на том; это — тоже характеризует язычество, хотя и образованное; во всякой христианской общине скорее сами стеснились бы (а тут и того не мало нс требовалось), чем отказать в приюте гостю.
Приехавши прямо к Петру Накакоодзи, где в молитвенном доме собраны были женщины и дети — мужчины же давно уже встретили и присоединились к нам на дороге — мы тотчас и начали вечерню; после нее слово обращено было к христианам; но во время его язычников, и именно учителей, набралось не меньше числа христиан; сказавши, что для них слово, если они хотят слушать, будет в восемь часов вечера, — и продолжал к христианам, обращаясь инде и к язычникам. Почти стемнело, когда кончено было поучение. Отправились посетить сицудзи и взглянуть на деревню. После — на другой постоялине, где, хотя тесное, помещение для вечерней проповеди и ночлега, было найдено. — В восемь часов набралась целая комната слушателей, между прочим, тоже учителей. Говорил довольно резко против язычества. Некоторые слушали, по–видимому, с открытым сердцем.
В 3 ри от Таиза–мура есть деревня Амино–мура, 300 домов. Там в одном из богатых домов есть баба протестантка, услышавшая первоначально о христианстве, когда была у своих родных в Оосака, от какого–то протестантского миссионера (она называла его, но так исковеркала фамилию, что я не мог догадаться — кто), тотчас же ощутившая веру в единого Бога и принявшая крещение. — Теперь, узнавши, что я приеду в Таиза–мура, она нарочно со своим внуком — юношей, пришла сюда и все время усердно участвовала и в слушании поучений. Оказывается, по расспросам, что она и прежде также нарочно приходила сюда два раза, — раз, чтобы посмотреть православные похороны (когда два месяца тому назад умер здесь от какке младший брат Павла Накакоодзи, служивший в солдатах и там захворавший; христиане похоронили его с возможною для них торжественностию, сделавши даже красивый покров на гроб; зато и язычников же было множество — наблюдать, как христиане обращаются с своим умершим; удивляясь, что христиане не плачут, напротив, как бы радуются; некоторым же практично понравилось то, что не нужно белого траура справлять; очень понравились старухе похороны, особенно же то, что за умершего молятся, — как и всем японцам, любопытствующим о христианстве, это весьма нравится в православии сравнительно с протестантством). Другой раз недавно приходила посмотреть, как о. Яков совершал крещение, — и это понравилось; «А у меня вот и святого имени нет, — жалуется, — а умру — и молиться некому за меня»; и просится в Православную церковь. Я сказал Юкава и скажу о. Якову, что ее можно присоединить. К сожалению, сын ее ненавидит христианство. Юкава раза три был в Амино, но тот в доме и заговорить о христианстве не дает; баба совершенно одинокая по своей вере.
