Николай Великанов - Блюхер
В этот же период в ОКДВА был назначен начальником политуправления Л. Н. Аронштам. В Гражданскую войну он был комиссаром отряда, полка, дивизии. После войны — на различных военно-политических должностях. В Особую Дальневосточную армию пришел с Приволжского военного округа, где был членом Военного совета. Как прекрасно зарекомендовавший себя в качестве главного политработника ОКДВА, армейский комиссар 2-го ранга Лазарь Наумович Аронштам затем был выдвинут в политуправление РККА заместителем начальника ПУРа.
И Федько, и Аронштам, и многие другие сослуживцы по Особой Дальневосточной армии стали для Василия Константиновича Блюхера не только боевыми соратниками, но и настоящими друзьями до конца его жизни. Хотя будущее, к сожалению, преподнесет ему неожиданные сюрпризы относительно некоторых его «настоящих друзей»…
КТО СТОИТ ЗА УБИЙСТВОМ КИРОВА?
1 декабря 1934 года был убит первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии, член Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь ЦК партии Сергей Миронович Киров…
По радио и в газетах сообщалось об обстоятельствах смерти Кирова. Он готовился к докладу по итогам ноябрьского Пленума ЦК ВКП(б), который должен был сделать на собрании партийного актива Ленинградской области. В приемной в это время находился некий Леонид Николаев, бывший служащий РКИ[53]. Когда Киров выходил из кабинета, Николаев выстрелил ему в голову из револьвера. Убийца был задержан. Смертельно раненного Кирова в бессознательном состоянии перенесли в кабинет, где ему была оказана первая медицинская помощь. Прибывшие профессора Добротворский, Джанелидзе, Гесс и другие застали Кирова без пульса и дыхания. Несмотря на предпринятые меры (впрыскивание адреналина, эфира, камфоры и кофеина, а также искусственное дыхание), вернуть Кирова к жизни не удалось…
Весть об убийстве Кирова застала Блюхера в поезде. В конце ноября он по вызову Наркомата обороны выехал в Москву. Василий Константинович по обыкновению взял с собой в столицу жену Глафиру; дети остались в Хабаровске с бабушкой Анной (матерью Глафиры) и няней Гашей. По рассказу Глафиры Лукиничны, за сутки до Москвы, в ночь на 2 декабря, порученец Блюхера Василий Некрасов вдруг открыл дверь в купе своим ключом и взволнованно сказал: «Товарищ командующий, товарища Кирова убили!» — «Что ты несешь?! Что говоришь?!» — вскинулся Блюхер.
Личное знакомство Блюхера с Кировым произошло в 30-м году на XVI съезде. В один из перерывов между заседаниями Блюхер оказался в кругу разговаривавших между собой Рыкова, Косиора, Енукидзе, Ворошилова и Кирова. Сергей Миронович выделялся среди них своей простотой, умением слушать собеседника и вовремя, не перебивая других, вступить в разговор. Руководитель ленинградских большевиков покорил Василия Константиновича доброжелательностью и обаянием.
Потом Блюхер виделся с Кировым в каждый очередной приезд в Москву на пленумах ЦК, заседаниях Верховного Совета СССР. Они вели искренние, заинтересованные обсуждения ситуации в партии — о «правых», «левых» уклонах, о положении дел в Красной армии и в целом в стране. В начале 30-х годов такие обсуждения среди партийных руководителей, правительственных чиновников, военачальников были еще возможны.
В начале года Блюхер приезжал в Москву на XVII съезд. Они встретились как добрые старые приятели. И как прежде вели доверительные разговоры.
Блюхер и тогда поехал в Москву всей семьей. Остановились в гостинице «Националь», в двух номерах: в одном — Василий Константинович с женой, в другом, напротив, — няня с детьми. Приходя с заседаний, Блюхер рассказывал Глафире о том, что происходит на съезде, о докладах, о выступлениях делегатов. Однажды сказал, что намечается рассредоточение власти из одних рук. Возможно, Хозяину придется потесниться. В генсеки, по всей видимости, будет выдвинут Сергей Миронович Киров. Поделившись своими предположениями, он предупредил жену, чтобы она, как всегда, об этом — никому ни слова.
В кулуарах съезда ходили разговоры, что в последние годы возвышение Сталина как генерального секретаря партии достигло опасного уровня. Работники аппарата ЦК и даже ближайшие сподвижники генсека, особенно из числа старой партийной гвардии, с трудом скрывали возмущение при его грубых окриках, резких выпадах, злой иронии. В Сталине все больше возрастало недоверие к людям, неадекватность в симпатиях и антипатиях к ним. Он становился все более замкнутым, все реже выезжал куда-либо, избегал выступлений перед массами, почти не общался с народом…
Вместе с тем к 1934 году Киров стал одной из центральных фигур в партии и государстве. В Политбюро все более повышается его активность, его горячо поддерживают Серго Орджоникидзе, Валерьян Куйбышев и другие, с ним вынуждены считаться Молотов, Каганович, Ворошилов, хотя они всегда являлись главной опорой Сталина. К началу 1934 года в Политбюро сложилась устойчивая группа: Орджоникидзе, Куйбышев, Киров, Косиор — составлявшая здоровое ядро партийной верхушки. Сталин не мог уже безраздельно доминировать, но, как умный и лукавый властолюбец, продолжал держать в своих руках все нити управления партией и страной.
Как мы теперь знаем, после XVII съезда ВКП(б) многие его делегаты, прежде всего те из них, кто был знаком с «завещанием» Ленина[54], считали, что наступило время переместить Сталина с поста генсека на другую работу. Заменить его вполне мог Киров и из-за его огромной популярности, и в связи с его триумфом на самом съезде. В ходе выборов нового состава Центрального Комитета против Сталина голосовало около трехсот делегатов, тогда как против Кирова всего четыре человека. Съезд тем самым отчетливо выразил свое отношение к вождю. Тем не менее генеральным секретарем вновь был избран Сталин. А вот последствия голосования для большинства участников съезда оказались трагическими. Из 1966 делегатов с решающим и совещательным голосом (около 80 процентов из них вступили в партию до 1921 года) 1108 человек были арестованы по обвинению в контрреволюционной деятельности. Около 70 процентов членов и кандидатов в члены ЦК, избранных на съезде, подверглись репрессиям. В число обреченных попал и Киров, который в глазах Сталина стал одним из главных его противников.
Хозяин после съезда сделал неприятное для себя заключение: в партии зреют серьезные силы, несогласные с его курсом и пытающиеся оказать ему решительное противодействие… Отсюда вывод: эти силы необходимо постепенно, без малейшего сомнения уничтожить.
Блюхер не верил, что убийство Кирова совершил террорист-одиночка. За спиной Николаева стоял кто-то всесильный, Николаев — только орудие в руках могучей организации. В беседах с товарищами проскальзывали догадки, что к покушению причастны ответственные работники органов государственной безопасности, и в первую очередь заместитель наркома внутренних дел Г. Г. Ягоды Я. С. Агранов и его ближайший человек И. В. Запорожец. Агранов давно в ОГПУ — НКВД, на протяжении многих лет занимает руководящие должности. На следующий день после убийства Кирова он занял место снятого с должности начальника Ленинградского УНКВД Ф. Д. Медведя. Запорожец — выдвиженец Ягоды и Агранова, в 1932 году по их рекомендации он был назначен первым заместителем начальника Ленинградского управления НКВД…
