Елена Морозова - Казанова
Вчерашняя пастушка, без маски и карнавального костюма, ждала его на пороге. Лицо ее — а Казанова, по его собственным словам, всегда влюблялся именно в лицо — не обмануло его ожиданий, и восхищенный Соблазнитель прямо с порога предложил ей сто цехинов, ежели она завтра отправится с ним на карнавал. Ирэн, так звали девушку, весело засмеялась и, схватив его за руку, потащила за собой по шаткой лестнице на второй этаж. Распахнув обшарпанную дверь, она подтолкнула его в комнату, провозгласив: «Синьор Джакомо Казанова!» Находившиеся в номере мужчина и женщина не первой молодости обернулись и, увидев гостя, приветствовали его. Их лица показались венецианцу удивительно знакомыми. Медленно отвешивая ответный поклон, он усиленно рылся в памяти, пока наконец не вспомнил: «Графиня Ринальди!»
Действительно, пожилая дама была уроженка Венеции графиня Ринальди, с которой много лет назад Казанову познакомил Брагадин. В те годы детей у графини не было, она жила отдельно от мужа, и Соблазнитель имел с ней роман, краткий и — по его словам — «некрасивый», о котором он не любил вспоминать. Теперь, судя по всему, графиня жила с супругом в мире и согласии и даже имела от него красавицу-дочь, юную Ирэн. Поговорив с графом и графиней несколько минут, Казанова понял, что они предельно обнищали и единственным оставшимся у них достоянием является Ирэн, чью невинность они готовы продать, дабы раздобыть денег на дорогу до Кремоны, куда они уже давно, но безуспешно пытаются уехать. Узнав, что гость пообещал их дочери сто цехинов, если та согласится отправиться с ним вечером на бал-маскарад, они откровенно возрадовались, и хотя графиня предварила данное дочери «разрешение» множеством высокопарных речей, ни для кого, в том числе и для самой Ирэн, не было секретом, чем завершится этот бал. Но судя по всему «синьор Казанова» пришелся девушке по душе, и она не собиралась противиться его планам, особенно когда он заявил, что сам выберет ей наряд и, разумеется, оплатит его.
В урочный час Соблазнитель и его разодетая красавица в модных шелковых масках отправились на бал. По дороге, как обычно, Казанова решил заглянуть в игорный зал, предложив Ирэн постоять за его креслом. В тот вечер Казанове не слишком везло, и он вскоре решил оставить место игрока. Неожиданно Ирэн, замявшись, попросила его уступить ей кресло и дать ей немного денег, дабы сделать ставку. Венецианец, разумеется, не отказал ей, хотя удивился несказанно. Начав играть по маленькой, Ирэн постепенно увеличивала ставки, и вскоре выигрыш ее достиг двухсот цехинов. На этом она встала и, сложив выигрыш в сумочку, сказала, что готова идти на бал. Восхищенный Соблазнитель предложил красавице руку, и они отправились танцевать фурлану. Остаток ночи они провели в маленькой, но вполне чистой и удобной комнатке, специально снятой Казановой для такого случая. Уроки любви так понравились Ирэн, что наутро, когда пришла пора одеваться и идти домой, она сказала своему учителю, что готова бросить родителей и последовать за ним, куда ему будет угодно. Она будет играть в карты и отдавать ему свой выигрыш, на который они заживут припеваючи. Польщенный Казанова вручил ей обещанные сто цехинов, прибавив к ним еще небольшую сумму за удовольствие, доставленное ему ее предложением, однако принять его отказался. Страсть его, равно как и любопытство, были удовлетворены вполне, а держать при себе дочь графини, которую он изо всех сил стремился позабыть, ему не хотелось. Поэтому он проводил девушку домой, вручил ее родителям и отбыл, осыпаемый благословениями графа, давно уже не державшего в руках таких денег, и печальными вздохами Ирэн.
Карнавальные недели пролетели как один день. 20 марта 1763 года Казанова покинул Милан, как потом оказалось, навсегда. Удачи и неудачи за карточным столом в результате уравняли друг друга, однако уезжал он из города на тысячу цехинов беднее, чем приехал. Путь его лежал во Францию, в Марсель. По дороге во Францию Соблазнитель решил заехать в Геную, где встретил своего младшего брата, аббата Гаэтано, прибывшего туда вместе с юной венецианкой по имени Марколина. Встреча с братцем, мгновенно бросившимся его обнимать, отнюдь не обрадовала Соблазнителя: он всегда презирал младшего брата, появившегося на свет, подобно Магомету, спустя три месяца после смерти их отца. Последние десять лет он с Гаэтано не встречался, нисколько об этом не сожалел и впредь встречаться не собирался. Брат сам, правдами и неправдами, отыскал его, дабы тот помог ему в весьма деликатном деле, а именно добраться до Женевы в обществе одной очаровательной особы. Услышав об особе и памятуя, что Гаэтано был священником, Казанова навострил уши.
История и вправду оказалась презанимательной. Братец его, несмотря на свой сан, по уши влюбился в юную венецианку по имени Марколина и, желая завоевать девицу, пообещал жениться на ней, для чего уговорил ее поехать с ним в Женеву, где, как он слышал, реформатским священникам разрешено вступать в брак. Ради Марколины он готов был даже поменять веру. Однако в Милане деньги у него кончились, и он, зная, что в городе находится его старший брат Джакомо, решил попросить у него в долг. Но пока он собирался это сделать, Джакомо уже покинул город. Узнав от общих знакомых, что тот собирается заехать в Геную, он продал буквально последнюю рубашку, приехал сюда вместе с Марколиной и теперь уповает исключительно на доброту старшего брата.
Окинув критическим взором грязный, засаленный на локтях костюм Гаэтано, Казанова заявил, что прежде чем принять какое-либо решение, он должен познакомиться с девушкой, дабы убедиться, что та добровольно последовала за братцем, с охотой едет с ним в Женеву и готова сочетаться с ним браком. Просьба эта несказанно смутила Гаэтано, он стал придумывать различные отговорки, но старший брат был неумолим и даже пригрозил, что вовсе перестанет с ним знаться. Недовольный и смущенный одновременно, Гаэтано привел Казанову в грязную гостиницу и, поднявшись на четвертый этаж под самую крышу, толкнул дверь в угловую каморку. Сидевшая у окна девушка, черноволосая, с гордым взором и хорошеньким личиком, при появлении братьев вскочила и рванулась навстречу Казанове:
— Так это вы брат этого мерзавца, что обманул меня?
— Да, — неожиданно засмущавшись, ответил Казанова. Девушка ему очень понравилась, однако он не ожидал такого напора.
Меж тем красавица, совсем юная, почти девочка, продолжала:
— Умоляю вас, отправьте меня обратно в Венецию! Ваш брат обвел меня вокруг пальца, посулил золотые горы, а в результате я сижу в этой дыре, и если вы не поможете мне выбраться отсюда, я завтра же уйду и буду добираться пешком до Венеции, прося по дороге милостыню! Ах, какая я была дура, когда поверила ему! Он уверял меня, что стоит нам покинуть наш город, как жизнь станет просто райской! Конечно, мне стало любопытно, и я согласилась бежать с ним! Теперь-то я, конечно, вижу, что везде живут, как у нас, не хуже и не лучше. Господи, будьте столь добры, отправьте меня в Венецию, не заставляйте меня идти туда пешком!
