Борис Соловьев - Полководец Сталин
Кто хочет вести войну по-современному и победить в современной войне, тот не может говорить, что нужно экономить бомбы. Чепуха, товарищи, побольше бомб нужно давать противнику для того, чтобы оглушить его, перевернуть вверх дном его города, тогда добьемся победы. Больше снарядов, больше патронов давать - меньше людей будет потеряно. Будете жалеть патроны и снаряды - будет больше потерь. Надо выбирать. Давать больше снарядов и патронов, жалеть свою армию, сохранять силы, давать минимум убитых - или жалеть бомбы, снаряды... Нужно давать больше снарядов и патронов по противнику, жалеть своих людей, сохранять силы армии... Если жалеть бомбы и снаряды - не жалеть людей, меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, не жалейте мин" (Зимняя война 1939-1940. Кн. 2. И. В. Сталин и финская кампания. М., 1998, с. 278-279).
Призыв жалеть людей, сохранять силы армии, воевать малой кровью в выступлении звучит буквально как заклинание. И не случайно лозунг "Воевать малой кровью, на чужой территории!" воспринимался в предвоенные годы как призыв, имеющий обязывающую силу.
Пристальное внимание и озабоченность Сталина вопрос потерь, вопрос цены победы занимал и в годы Великой Отечественной войны. Это сейчас у его критиков преобладает чисто бухгалтерский подход. Отбрасывается все конкретная военно-политическая ситуация, цели стратегической и тактической операции, ее боевое обеспечение и т. д. Сталин был политик, умел оценивать и конкретную ситуацию и предвидеть будущее, принимал окончательное решение по той или иной крупномасштабной операции. Для руководства нашей страны задача сохранения могущества государства, чтобы Советский Союз вышел из войны мощным, с сильной армией, имела первостепенное значение. Это связывалось непосредственно с результатами войны для нашей страны, какое место, какие позиции она займет в послевоенном мире, в каких условиях будет проходить ее развитие в послевоенный период.
О том, что вопрос наших потерь привлекал пристальное внимание Сталина в годы войны, свидетельствуют многочисленные документы. Так, 27 мая 1942 года в 21 час 50 минут Сталин направил в адрес Тимошенко, Хрущева, Баграмяна следующую телеграмму:
"За последние 4 дня Ставка получает от вас все новые и новые заявки по вооружению, по подаче новых дивизий и танковых соединений из резерва Ставки.
Имейте в виду, что у Ставки нет готовых к бою новых дивизий, что эти дивизии сырые, необученные и бросать их теперь на фронт - значит доставлять врагу легкую победу.
Имейте в виду, что наши ресурсы по вооружению ограничены, и учтите, что кроме вашего фронта есть еще у нас и другие фронты.
Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Воевать надо не числом, а умением. Если вы не научитесь получше управлять войсками, вам не хватит всего вооружения, производимого во всей стране.
Учтите все это, если вы хотите когда-либо научиться побеждать врага, а не доставлять ему легкую победу. В противном случае вооружение, получаемое вами от Ставки, будет переходить в руки врага, как это происходит теперь" (ЦАМО, ф, 32, оп. 1, д. 16. л. 19).
В каждой войне вопрос о цене победы имеет свои особенности. Тем более это относится к Великой Отечественной войне, не имеющей себе равных по размаху, напряженности и ожесточенности борьбы, по такой колоссальной протяженности линии фронта и т. д. ни в истории прошлых войн, ни в ходе второй мировой войны.
Какие же особенности Великой Отечественной войны оказывают влияние на подход к вопросу о цене достигнутой в ней победы?
Прежде всего отметим, что в силу ряда объективных факторов победа в Великой Отечественной войне не могла быть легкой и стоить малой крови. Советская Армия вела борьбу с мощной военной коалицией, возглавлявшейся фашистской Германией.
Она опиралась на ресурсы завоеванных стран Европы. На вооружении вермахта находилась самая передовая по тому времени боевая техника. Ее поражающие возможности были неизмеримо большими, чем в первую мировую войну. Германия вступила в войну против нашей страны в период своего наибольшего могущества и обрушила на нас удары еще невиданной до этого силы.
Если в начале мая 1940 года, развертывая агрессию против Франции (операция "Гельб"), Германия на западном фронте имела 136 дивизий (из них 17 танковых и моторизованных), то для нападения на СССР (операция "Барбаросса") Германия и ее союзники сосредоточили уже 190 дивизий (из них 33 танковые и моторизованные). Такое же резкое наращивание сил произошло и по другим показателям: личный состав 3,3 млн. человек - и 5,5 млн. человек; артиллерийские орудия калибра 75 мм и выше около 7,4 тыс.- и орудия и минометы 47 200; танки около 2,6 тыс.- и танки и штурмовые орудия около 4,3 тыс.; самолеты боевые 3,8 тыс.- и 4 980 (История второй мировой войны, т. 3. с. 89, т. 4, с. 21; Вторая мировая война. Краткая история. М., 1984, с. 55-56). Такой мощной группировки сил, сосредоточенной для первого удара, еще не знала история. Советский Союз этой силе противостоял один, в то время как в 1940 году на стороне Франции выступали ее союзники.
Один из английских парламентариев в августе 1941 года писал: "Меня охватывает дрожь при одной мысли о том, какая судьба могла бы постичь Великобританию, если бы против нас, находящихся в одиночестве, было бы предпринято наступление такой же силы, какое было начато Гитлером против России" (Памяти павших. Великая Отечественная война 1941-1945. М., 1995, с. 257).
Помимо резкого увеличения к лету 1941 года боевой мощи фашистского блока, вермахт и его генералы получили еще очень важное преимущество - опыт ведения победоносных крупномасштабных военных действий в войне в Европе. Вермахт середины 1941 года был намного сильнее, чем в 1939 году во время войны с Польшей, в 1940 году в войне с Францией. В середине 1944 года, когда наконец открылся второй фронт в Европе, его лучшие дивизии были уже перемолоты на советско-германском фронте. В борьбе с мощным врагом для Советской Армии были неизбежны большие потери.
При рассмотрении вопроса о цене достигнутой нами победы в Великой Отечественной войне необходимо учитывать, что Советский Союз принял на себя основные удары Германии. Именно на советско-германском фронте были разгромлены главные силы и лучшие дивизии немецкой армии и ее союзников и урон вермахта в личном составе в 4 раза превзошел потери, понесенные им на Западноевропейском и Средиземноморском театрах военных действий. Против Советской Армии одновременно действовало от 190 до 270 наиболее боеспособных дивизий фашистской Германии и ее сателлитов. В то время как англо-американским войскам в Северной Африке противостояли от 9 до 26 дивизий противника, в Италии - от 7 до 26, в Западной Европе - от 56 до 75. Из общего количества убитых, раненых и пленных, которых Германия потеряла во второй мировой войне, 72 процента приходится на Восточный фронт ("Военно-исторический журнал". 1997, № 4, с. 3).
